Доктрина шока

История боливийского чуда многократно пересказана в газетах и журналах, биографиях Сакса и его бестселлере, а также в передачах, например, трех частях телепередач PBS «Командные высоты: битва за мировую экономику». Здесь есть только одна проблема: в этой истории нет правды. Боливия показала, что шоковую терапию можно провести в стране сразу после выборов, но не показала, что это можно сделать демократическим путем и без репрессий — фактически она тоже подтвердила противоположный вывод.

Совершенно очевидно, что боливийские избиратели не давали президенту Пасу мандата на смену всей экономической архитектуры страны. Он победил на выборах как представитель движения за национальную независимость, а затем решительно отказался от своей платформы. Спустя несколько лет влиятельный экономист свободного рынка Джон Уилльямсон нашел термин для того, что совершил Пас: он назвал это «вуду-политикой», хотя большинство людей называют это просто обманом40. Но это не единственная проблема с историей о демократии.

Неудивительно, что многие избиратели, проголосовавшие за Паса, были в ярости. Как только указ был обнародован, десятки тысяч человек вышли на улицы, пытаясь остановить реализацию программы, которая означала увольнения и голодное существование. Главным противником этой программы стала рабочая федерация, которая призвала к всеобщей забастовке, остановившей все производство. Реакция Тэтчер на забастовку шахтеров кажется крайне мягкой по сравнению с действиями Паса. Он немедленно объявил о чрезвычайном положении, на улицах появились танки и был введен комендантский час. Теперь, чтобы путешествовать по собственной стране, боливийцам требовались особые пропуска. Полиция совершала облавы в помещениях профсоюзов, в университете, на радиостанции, а также на нескольких фабриках. Политические митинги и марши были запрещены, на любое собрание требовалось получить разрешение государства41. Оппозиционных политиков весьма эффективно ограничили в действиях, как это происходило во время диктатуры Бансера.

Чтобы очистить улицы, полиция арестовала 1500 демонстрантов, применяя для разгона людей слезоточивый газ, а также пули против забастовщиков, которые, по словам полиции, напали на их офицеров42. Пас предпринял и другие меры, чтобы протесты больше не повторялись. Он разослал полицейских и военных по всей стране, чтобы схватить двести ведущих профсоюзных деятелей, присовокупил к ним лидеров рабочей федерации, объявивших голодную забастовку, посадил их в самолеты и отправил в отдаленные тюрьмы на Амазонке43. По данным агентства Reuters, среди задержанных были «руководители Боливийской федерации труда и другие важнейшие деятели профсоюзов», их доставили «в отдаленные деревни в бассейне Амазонки на севере Боливии, ограничив передвижение»44. За этим массовым похищением последовало условие их выкупа: заключенных освободят только в том случае, если профсоюзы откажутся от своих протестов, на что последние в конце концов согласились. Шахтер Филемон Эскобар был в те дни активистом. В телефонном интервью он вспоминал, что «они хватали рабочих вожаков на улицах и доставляли в джунгли на съедение насекомым. Когда их выпустили, новый экономический план уже был принят». По мнению Эскобара, «правительство отправило людей в джунгли не для пыток и не в целях убийства, но для того, чтобы опередить их со своей экономической программой».

Чрезвычайное положение длилось три месяца, а поскольку программу должны были внедрить в течение 100 дней, это означало, что страна сидела под замком в самый решающий период шоковой терапии. Год спустя, когда правительство Паса намеревалось приступить к массовым увольнениям рабочих с предприятий по добыче олова, профсоюзы снова вывели людей на улицы и повторилась та же серия драматических событий: было объявлено чрезвычайное положение, и два самолета Bolivian Air Force увезли сотню рабочих вожаков страны в лагеря на боливийских тропических равнинах. На этот раз среди похищенных активистов находились двое бывших министров труда и один бывший сенатор, что напоминало VIP-тюрьму Пиночета на юге Чили, куда доставили Орландо Летельера. Активистов держали в лагерях две с половиной недели, пока, как и в прошлый раз, профсоюзы не согласились прекратить свои протесты и голодную забастовку45.

Это был как бы облегченный вариант хунты. Чтобы режим мог внедрить экономическую шоковую терапию, некоторые люди должны были исчезнуть — хотя бы временно. Такие исчезновения, хотя и проведенные куда менее жестоко, служили той же цели, что и в 1970-е годы. Задержание боливийских профсоюзных деятелей, стоявших на пути реформы, создавало условия для экономического упразднения массы работников, которых вскоре уволили, пополнив ими «склад лишних людей» в трущобах, окружающих Ла-Пас.

Отправляясь в Боливию, Сакс вспоминал предупреждение Кейнса о том, что экономические катастрофы порождают фашизм, но он прописал настолько мучительные меры, что для их реализации потребовалось такое же применение силы, как при фашизме.