Документоведение. Часть 2. Книговедение и история книги

История русского книжного дела в Европе до 1940 г. делится на два периода: берлинский и парижский. 1920–1924 гг. получили в истории русского зарубежья названия «берлинский период русской культуры XX века», «Русский Берлин», «романтический период» русской эмиграции. Берлинский период имел ряд существенных особенностей, сыгравших основополагающую роль в развитии русского книжного дела. Этому способствовали инфляция, относительная дешевизна немецкой марки, свобода и терпимость германских властей, дружелюбие и гостеприимство немецкого народа, надежда на скорое возвращение в Россию. Это подкреплялось еще и специфически книжными условиями: дешевизна книжного производства, совершенство германской полиграфической техники и ее «приспособленность», благодаря дореволюционным связям, к русским изданиям, совершенные методы международной книжной торговли, либерализм немецкого торгового законодательства и закона о прессе. К тому же Берлин в начале 1920-х гг. был местом интенсивного культурного и книжного обмена с Советской Россией. В берлинском Доме искусств и Клубе писателей проходили постоянные встречи писателей-эмигрантов и советских писателей, шел своего рода диалог между двумя половинами русской литературы, русской культуры. Именно в Берлине начал выходить задуманный М. Горьким для России журнал «Беседа».

Начиная со второй половины 1920-х гг. количество русских издательств в Берлине и число выпускаемых ими изданий резко сокращается. Центром русского книжного дела постепенно становится Париж, бывший с самого начала русской эмиграции ее политической и культурной столицей.

Русские чувствовали себя в Париже, «как дома», и читательская аудитория, и авторские предложения в Париже были не хуже, чем в Берлине, но книжное дело, однако, развивалось гораздо менее интенсивно. Причин такого положения несколько. Основная — очень плохое экономическое состояние эмиграции. Надежды на скорое возвращение в Россию не оправдались, надо было приспосабливаться к жизни на чужбине всерьез и надолго, усилились политические разногласия, обострялись конфликты между поколениями «отцов» и «детей». Деньги тоже кончались. Сам французский рынок до середины 1930-х гг. был в кризисном положении, так как исчезла большая доля книжного экспорта в Россию, Германию. Дорогие бумага, типографские материалы, стоимость полиграфических услуг обусловливали высокие цены на печатную продукцию. Производство русских изданий было дороже, чем французских. Высокий курс франка не позволял русским изданиям пробиться на книжные рынки Берлина, Праги, Софии, Белграда, тогда как берлинские, пражские, белградские и другие издания лучше расходились в Париже, чем собственно парижские.

Многие эмигрантские издательства в Берлине, Праге, Софии, Белграде возникали на основе иностранного капитала. Французские и английские предприниматели рисковать не хотели, и поэтому русских издательств во Франции было немного. Второй путь — меценатство, лежавшее в основе почти всей периодики, альманахов, сборников, многих издательств. Меценатов было довольно много в Берлине и значительно меньше в Париже. Третий путь — издание за счет автора, характерное, в большей степени для парижского периода и, в первую очередь, для молодых поэтов и прозаиков.

Книжное дело русского зарубежья тяготело на первых порах, особенно в «берлинский период», к книжному рынку Советской России. В Берлине работали издательства, готовые обслуживать советского читателя и печатать авторов, живших в России. Для книжной торговли с Россией было организовано акционерное общество «Книга».

На пути русской зарубежной книги в Россию советская власть ставила труднопреодолимые преграды. Любое русское зарубежное издание проходило с 1922 г. цензуру Главлита, что само по себе ограничивало доступ зарубежных издателей и книготорговцев на советский книжный рынок. Главлит не пропускал издания, напечатанные по «старой» орфографии, а также школьные учебники и русскую классику, так как на эти издания существовала монополия Госиздата, и, конечно, «идеологически чуждые» — в этом случае у цензуры поле деятельности было неограниченное. В Советской России литературные организации и специальная (книжная и литературная) периодика регулярно давали информацию об эмигрантских газетах, журналах, новых книжных изданиях, печатали рецензии.

Книжное (книгоиздательское, книготорговое, библиотечное) дело русской эмиграции первой волны (1918–1940) прошло сложный путь. В неблагоприятных экономических и финансовых условиях оно сумело не только выполнить поставленные задачи: обеспечить русскую диаспору русской книгой и периодикой, но сохранить и развить традиции русского дореволюционного книжного дела.

Русское книжное дело постепенно сворачивалось, и книгоиздание практически прекратилось в Европе в 1940 г. со взятием немецкой армией Парижа.