Долбаные города (СИ)

По крайней мере, одного вопроса больше не стояло. Теперь не нужно было решать, возвращаться к спиралям на кладбище или нет. Раскапывать ли землю над Калевом. Сама мысль об этом поступке вызывала у меня сильное внутреннее противодействие, возможно, у меня все-таки имелось хилое Супер-Эго, недовольное моими планами на вечер. Я дернул мышкой, экран загорелся, и, обновив страницу, чтобы ответить Сахарку, я понял, что комментарий удален. Я проверил несколько раз, надеясь, что просто потерял его в потоке ругательств, адресованных мне (это не страшно, я умел ругаться грязнее лет этак с шести).

Нет, у меня не возникло параноидных мыслей о том, что правительство удаляет сообщения пользователя с ником «Сахарок». Но Сахарок мог играть в игру на опережение с какими-нибудь воображаемыми агентами. Это было логично для просто чокнутого. Но я не знал, можно ли причислить его к просто чокнутым.

Я поискал пользователя с таким ником, но нашел только симпатичную школьницу года на три младше меня, ведущую блог о своих бальзамах для губ. Вряд ли она имела какое-либо отношение к крови, даже менструальной.

Я вдруг почувствовал себя героем фильма, но тут же сам себя успокоил:

— Если бы ты был в кино, Сахарок обратился бы к тебе по имени, и ты испугался бы, как много он знает о твоей жизни, задрот.

Хотя это был бы относительно неплохой вариант. Можно было снова обвинить во всем Саула. Я некоторое время терзал поисковик запросами о спиралях, перво-наперво вышел на стремную статью в «Википедии». Жутковата она, правда, была от наличия теорем и формул, а не от глубоких эзотерических смыслов. Кроме того, что я уже знал о символике спирали (знал? или чувствовал инстинктивно, спираль — иконический символ, это все так понятно), мне удалось совершить экскурс в уморительно скучный мир орнаментов народов Земли. Калев рисовал разные спирали: свернутые и развернутые, и я подумал, что он хотел сказать две вещи.

Или не хотел сказать ничего, может, он рисовал их, когда говорил по телефону, отыгрывал давно забытые детские мечты разукрасить обои. Больше никаких загадок, Сахарок, кроме одной.

Кто кормится плотью?

Тот, наверное, у кого такие большие зубы. Или желтые глаза.

Все эти энциклопедии символизма для студентов университетов и желающих набить себе татуировку с глубоким смыслом меня не удовлетворяли. Лунарные и солярные символы, эволюция и инволюция, рождение и смерть, и еще больше бинарных оппозиций, не представляющих никакого интереса. Никто из авторов статей не мог сравниться с Сахарком, не умел так построить интригу, не умел так навести саспенс.

Мой взгляд зацепился только за одно слово: погружение. И я подумал: глубже и глубже. На этот раз предметом моих забот была не миссис Гласс. Я подумал о могилах. Спираль — это лабиринт, а в лабиринте ищут Граали и минотавров, ведь так? Часто без особенного представления о том, что там на самом деле есть (так же лишаются девственности, я слышал). Я посмотрел на часы и понял, что Эли уже дома. Я позвонил ему, он взял трубку быстро.

— Вы меня бросили!

— У Леви случился приступ.

— Миссис Джонс сказала, что с Леви все было в порядке!

— Ладно, подловил. Дело в том, что мы ходили к Калеву.

Эли сразу же замолчал. Я услышал мяуканье его котов, затем Эли потряс коробкой с сухим кормом.

— Господь Всемогущий, Эли, если ты замолкаешь, я начинаю думать, что говорю с одинокой старушкой.

— Зачем вы были на его могиле?

— Затем, что он зависал с нами иногда, тусовался. Знаешь, это еще называется дружба.

Я зажал телефон между щекой и плечом, ввел запрос «спирали на могилах», совершенно очевидный с самого начала. Я встретился лицом к лицу с невротической стороной интернета, с анонимными крипи-тредами. Все, чему не верят даже шизофреники.

— И там у Леви случился приступ? — спросил Эли. Я кивнул, некоторое время недоумевая, почему Эли молчит, затем сказал:

— Ага. Потому что нам было капец, как страшно.

— Поэтому я туда и не хожу.

— Не в экзистенциальном смысле. Мы видели кровь, идущую из-под земли.

И я подумал: все эти люди, чьи истории я видел на экране, попали в ту же ловушку, что и я. Из динамика доносился нервный смех Эли, и я все понимал. Объяснение «это реально, но я не смог заснять все на видео» не работало. Потому что все реальное можно было заснять на видео. И даже нереальное. Не существовало только того, чего нельзя было зафиксировать.