Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

Общины, первичные ячейки (государственного) устройства Русского государства, скрепляло еще и то, что изначально они выступали в роли самостоятельных и самодостаточных субъектов права. Община обкладывалась налогом, и она же несла ответственность за недоимку своих общинников. Община выставляла воев в княжеское ополчение, она же их вооружала и содержала. Община принимала на кормление княжих тиунов и дружинников во время полюдья, она же платила общую (дикую) виру за все совершенные на ее территории преступления, в случае когда виновные не были установлены или если они скрывались от правосудия. Вообще община выступала в роли коллективного сборщика дани, коллективного стражника или полицейского. Община, участвовавшая в войне, получала часть общей добычи или княжескую льготу за доблесть, в определенных случаях и денежную компенсацию за убийство одного из своих членов. Община защищала своих сообщинников, выступала их гарантом, в то же время она имела право и на санкции в отношении провинившихся, вплоть до выдачи виновного князю «на поток», а его дома «на разграбление». Также она могла изгнать виновного из общины.

Таким образом, несмотря на то что в условиях раннефеодального государства род утратил свое прежнее значение, присущая ему родовая круговая порука, родовая взаимовыручка, родовая сплоченность сохранились в сельской и отчасти в уличной общинах как гаранты выживаемости, гаранты автономности. Однако поколение общинников сильно отличалось от поколения «лучших». Их мнение при решении общественно значимых дел, по существу, никого не интересовало, да и как его обнародовать, это мнение, если в своем большинстве «молодшие» были экономически зависимы от этих самых «лучших», «больших» людей, если их жизненной целью было выживание, тогда как общинная старшина заботилась о преумножении своих богатств. Что она решит, то и будет. А на разобщенных, недовольных и несогласных всегда найдется управа в лице дворни этой общинной верхушки.

Теперь давайте посмотрим на то, как складывались отношения пришлых с ранее существовавшими племенными и межплеменными союзами древних славян. Принято считать: кто платит деньги, тот в подчинении, он подданный того, кому платит. Это не всегда так. Общеизвестно, что Византия платила и персам, и хазарам, и русичам, и печенегам, но разве она входила в состав Хазарского каганата или Персии? Византия просто откупалась от вымогателей (плати, а то город пожгу), не признавая ничьего суверенитета над собой. А сколько раз русские князья «покупали мир» у печенегов и половцев?

И разве не то же самое происходило, когда киевские князья почти сто лет «продавали мир» угличам, дулебам, хорватам и тиверцам? Придут с внушительной воинской силой, пожгут несколько сел для острастки, возьмут дань и уйдут восвояси до следующего полюдья. Конечно же, «судить по праву и рядить по ряду» в таких условиях Рюрикович не мог, да никто его об этом и не просил, ибо жили, судили и рядили насельники тех мест сами и по своим правилам-обычаям. В отдельных местах это самоуправление продолжалось вплоть до XII века. Так, в Галицкой земле болоховские князья (не Рюриковичи, а старославянские) оставались у власти почти до татаро-монгольского нашествия.

Периодические наезды княжеских дружин на племена (полюдье) можно назвать низшей степенью зависимости племен от киевского князя, мало чем отличающейся от разбойничьего набега.

Но была и другая, более высокая степень зависимости: князь мог себе позволить рассредоточить в покоренных землях своих дружинников с посадниками во главе, которые и дань собирали, и суд судили, а прежние «лучшие» люди для пользы дела поддерживали внутреннее самоуправление. В эти земли, считавшиеся великокняжеской собственностью, князь уже не ходил на полюдье, дань ему доставляли в определенное время и в определенные места. «Возить повозы» — так называлась эта процедура, за кажущейся простотой которой стояли глубинные процессы по разрушению племенных связей и низложению общеплеменных вождей. Места сбора дани — города — превратились в самостоятельные административно-территориальные единицы. С этого времени названия племен начинают исчезать из летописей и официальных документов и появляются земли Полоцкие, Смоленские, Ростовские, Черниговские — по названиям городов.

Однако наивысшим показателем господства киевского князя над покоренными племенами было их совместное с княжеской дружиной участие в военных походах на другие племена, другие народы. У участников этих походов непроизвольно зарождалось и крепло сознание собственной сопричастности к большому делу собирания земель русских.