Долг аристократа (СИ)

Гермиона устроилась на подоконнике, надеясь, что со временем Бэй озаботится отдельным местом для неё, и краем уха следила за происходящим. Как она поняла, всему виной был спор между двумя рабочими, один другого желал обмануть и присвоить его землю. Мужчина показывал Бэю какие-то бумаги, которые он рассматривал вдумчиво и серьёзно. Гермиона даже засмотрелась на него такого, совсем взрослого и вникающего в чужие проблемы не на показ, а по-настоящему. Бэй же её не замечал, полностью поглощённый историей просителя.

Пообещав разобраться, он позвал следующего, а потом — ещё одного. Казалось, источник был не иссякаем. Гермиона с удовольствием пробовала разные формулы, многие из которых получались, но ещё и нередко прислушивалась к историям людей. Их было много, проблемы были разные, но каждого Бэй выслушивал внимательно и обстоятельно, что-то постоянно помечая на своём пергаменте.

Именно так Гермиона узнала, чем же Бэй занимался по вечерам. Когда Маршалл предложил ужин, Солсбери обошёлся крепким чаем, а вот Гермиона не отказалась от трапезы, хоть и втайне не желала оставлять Бэя одного — после целого дня такой работы он выглядел на редкость измученным. После ужина она вернулась в кабинет, но там уже было пусто. Тогда Гермиона отправилась спать, уже точно зная, где и чем будет заниматься завтра.

========== Глава четвёртая ==========

Комментарий к Глава четвёртая

гугл говорит, что по канону Гермиона старше друзей на год, но здесь она младше их на год

Дни шли своим чередом. Гермиона каждое утро приходила в кабинет Бэя, иногда даже раньше него. Он никак это не комментировал, а ей не удавалось прочитать его мысли одним только взглядом, а очень хотелось. Становилось всё холоднее, и хоть дом хорошо прогревался, на подоконнике было не так тепло, но Гермиона не собиралась покидать свой насест. Она помещалась туда с ногами аккурат рядом со стопкой книг, которые было так интересно изучать. Когда даже в тёплом вязаном свитере и в носках, созданных заботливой миссис Уизли, стало зябко, Гермиона попросила Фригги достать ей плед. На следующее утро спинкой к окну в кабинете стояло массивное кресло с подушкой и пледом, а на кофейном столике напротив были сложены все её книги и записи.

Для Гермионы это было в новинку — чувствовать заботу и опеку того, кто и в глаза-то ей через раз смотрел. Со временем она к этому привыкла и стала наблюдать за Бэем с любопытством настоящего исследователя. Она и не замечала, как за целый день прочитывала не больше десяти страниц, всё остальное время глядя на Бэя, слушая, как он говорит со своими слугами и просителями. Если бы Гермиона не знала, что он старше её почти на два года, то не поверила бы, что перед ней подросток, а не умудрённый проблемами взрослый мужчина. Когда он давал себе расслабиться и погрузиться в кресло так, что оно будто бы полностью его поглощало, Гермиона снова замечала, как сильно он похож на Крофорда — тяжёлый взгляд, болезненная бледность и усталость. Она и не думала, что может по-настоящему понять, что он чувствует и сколько ему пришлось пережить.

В конце сентября, когда утром Гермиона проснулась уже шестнадцатилетней, ей совершенно не хотелось никуда выходить. Тоской вновь сжало сердце, она сказалась больной и спряталась под одеялом, надеясь проспать этот день и не думать о плохом. Забывшись в сне на каких-то несколько часов, Гермиона проснулась ещё и с головной болью, а в ногах у неё лежала широкая невысокая коробка со скромным бантом поверх. Сердце радостно забилось, Гермиона на мгновение забыла о своих неприятностях и почувствовала себя, как в детстве. Лаконичная записка под атласной лентой гласила: «Возможно, однажды тебе это пригодится». Почерк не мог принадлежать ни Гарри, ни Рону, ни родителям. Восторг поутих, но на смену ему пришло любопытство — откуда Бэй знал про её день рождения и что мог ей приготовить в такие короткие сроки? Торопливо развязав бант, Гермиона открыла коробку и замерла в удивлении.

Внутри было лазурное платье из материала, который струился как шёлк, но был легче и тёплее на ощупь. Слева на груди красовалась нашивка, это изображение Гермиона видела в доме, но не придавала ему значения. Сложив два и два, она поняла, что это был герб семьи Солсбери. Разумеется, у них был герб, не могло быть иначе. Но больше всего Гермиону заинтересовало, что центром герба был рыцарский шлем. Атрибуты вокруг напоминали о символах факультетов Хогвартса. Гермионе казалось, что она готова снова и снова рассматривать герб в деталях, словно ожидая, что они с ней заговорят и расскажут всю историю семьи Солсбери и особенно — историю Бэя.