Долг аристократа (СИ)

— Мистер Солсбери, присядьте, разговор предстоит серьёзный, — спокойно попросил Дамблдор, поняв, что конфликт задавлен на корню — Рон возмущённо пыхтел за спиной Гермионы, которая по-прежнему выглядела бледной копией себя.

Заинтригованный, Бэй опустился в одно из кресел, устроившись там так, будто это он созвал всех здесь. Как ни крути, а компания собралась интересной. Прошлый год выдался для Поттера и его друзей насыщенным, это Бэй знал. В подробности не вдавался, а так как он не был замечен в участии в Отряде Дамблдора, то и все последствия благополучно обошли его стороной. Всё, что было написано в Ежедневном Пророке, Бэй делил на два, а то и на три, потому как у него была голова на плечах, которая неплохо соображала. По всему выходило, что Поттер с кучкой друзей устроили заварушку в Отделе тайн, что стоило его крёстному жизни, а Дамблдору — репутации.

В свете этих событий Бэю было крайне интересно, какая цепочка рассуждений и решений привела Дамблдора и Золотое Трио к нему.

— Думаю, для вас не секрет, мистер Солсбери, что я и друзья мистера Поттера сейчас обладают не самой лучшей репутацией в магическом сообществе, — продолжил директор, подаваясь вперёд, и теперь Бэй с уважением отметил, что старик был не так плох, как казалось с первого взгляда. — В связи с происшествие в прошлом учебном году мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер, а также некоторые другие студенты указом Министерства Магии были отстранены от учёбы на неопределённый срок.

Бэй кивнул, показывая, что понимает скрытую цепочку размышлений Министра. Разумеется, мародёрство на территории Министерства он стерпеть не мог, недоказанные заявления о том, что Волдеморт вернулся, только подлили масла в огонь. Если бы только Поттер отступил… Бэй тут же прикинул, как бы он вышел из этой ситуации, какие ходы заткнули бы рот Министру, но это была политика, а Поттер и политика явно были не совместимы.

— По понятным вам причинам мистер Поттер с друзьями подвергаются определённой опасности, оставаясь без моей опеки. У нас было время подготовиться и обеспечить защитой всех, но с мисс Грейнджер… всё сложнее. Посовещавшись, мы решили, что мисс Грейнджер нужен официальный опекун. И самый быстрый способ его обрести — это выйти замуж.

Бэй тут же понял, к чему всё идёт, но не смог поверить своим ушам. Он подался вперёд и сначала хотел что-то сказать директору, но потом повернулся к Гермионе и спросил:

— И ты дала на это согласие?

Девушка вскинулась, и Бэя обжёг тот самый огонь, который когда-то пылал в глазах аристократок, который временами вспыхивал в глазах матери — огонь сильной души, крепкой не только самомнением, но и гордостью, основанной на чувстве собственного достоинства.

— Это была моя идея, — звонко ответила она, и по лицам её друзей Бэй понял, что если и так, то она не входила даже в первую десятку идей, которые они перебрали. — Профессор сказал, что подберёт кандидата…

— Да, подобрал! — тут же снова вспыхнул Рон, и по его тону Бэй понял, что в этот раз так просто его погасить не удастся. — Слизеринца! И сына осуждённого Пожирателя!

Всё произошло в один миг — Гермиона вскочила с места, Гарри заслонил её собой, а Рон и Бэй вдруг оказались нос к носу. Атмосфера резко накалилась до предела. Бэй не дрогнул перед огнедышащей махиной, которой сейчас предстал Уизли. Сам он был копией отца, статного, бледного, темноволосого и предпочитающего орудовать умом, а не палочкой. Но всегда готового отстоять свою честь любым способом.

— Даже не смей упоминать моего отца…

— Довольно!

В былые времена этот голос заставлял их содрогаться, ещё на далёком первом курсе, который для Золотого Трио был намного ближе, чем для Бэя. Ему оставался последний год обучения, но он давно был взрослым, ему пришлось стать им в одночасье. Тем не менее, он не потерял уважения к старшим, чьи моральные ориентиры были ему близки. Вот с Амбридж они как-то не сошлись. Некстати зачесался шрам от поучающей надписи, но её лозунг «Я должен уважать старших» никогда не смог бы въесться так же глубоко, как отцовское «Уважай только тех, кто этого заслуживает».

— Это правда? — с надрывом спросил Гарри, и в его голосе Бэй услышал интонации обманутого ребёнка, который по наивности и юности идеализировал отца.

Эти нотки Бэю были знакомы, впервые он услышал их в своём же голосе — первый и последний раз, когда встретился с отцом незадолго до казни.

— Правда, — спокойно подтвердил Дамблдор, — но я просил мне поверить. Просил вас всех. Мистер Солсбери на нашей стороне.

— Вы ошибаетесь, профессор, — холодно возразил Бэй, отходя от Рона и останавливаясь так, чтобы предупредить его возможный бросок. — Я ни на чьей стороне. Моя семья находится в нейтралитете. Мы не заинтересованы в войне и не имеем никакого желания присягать какой бы то ни было стороне.

— Почему вы считаете, что он поможет? — спросил Гарри у директора.