Долг чести

– Скорость превышает тридцать узлов, – доложил матрос о продолжающемся ускорении «Эшвилла».

– Руль положен на правый борт двадцать градусов, указаний о новом курсе не поступило.

– Хорошо, – произнес Кеннеди. – Отсек пятидюймовок, выпускайте приманку – пуск! Боцман, всплываем до двухсот футов!

– Слушаюсь, – отозвался боцман. – Поднять горизонтальные рули на десять градусов!

– Хотите максимально затруднить их торпедную атаку? – спросил старпом.

– Пусть стараются изо всех сил.

Из отсека, оборудованного устройством для запуска противоторпедных приманок, носившего название отсека пятидюймовок из-за диаметра пускового устройства, вылетела канистра и тут же начала пускать пузыри подобно таблетке «Алка-зельтцер», создавая новую, пусть неподвижную, акустическую цель для поискового гидролокатора торпеды. Резкий поворот субмарины создал в воде завихрение, что должно еще больше запутать японскую торпеду.

– Прошли слой термоклина, – доложил оператор у батитермографа.

– Глубина? – запросил Кеннеди.

– Один-девять-ноль, руль положен на правый борт двадцать градусов.

– Прямо руля, поддерживать глубину два-ноль-ноль.

– Есть прямо руля, глубина два-ноль-ноль.

– Машины вперед, треть мощности.

– Есть вперед, треть мощности. – Указатель на машинном телеграфе изменился, и субмарина замедлила ход, находясь теперь снова на глубине двести футов, над слоем термоклина, оставив позади прекрасную, хотя и обманчивую, цель.

– О'кей, – улыбнулся Кеннеди. – Теперь посмотрим, насколько умна эта «рыба».

– Рубка, докладывает гидроакустик. Торпеда только что прошла сквозь завихрение. – Голос прозвучал чуть нервно, подумал Кеннеди.

– Ну что? – спросил командир, войдя в гидропост. – Возникли трудности?

– Сэр, «рыба» прошла прямо через завихрение, словно не замечая его.

– Эта торпеда считается «умной». Ты полагаешь, что она не обращает внимания на приманки, как и торпеда ADCAP?

– Положительная доплеровская частота, – доложил второй акустик. – Скорость щелчков меняется… меняется частота, сэр. Она, по-видимому, замкнулась на нас.

– Через слой температурного скачка? Похоже, очень умная торпеда. – События развиваются что-то слишком уж быстро, подумал Кеннеди, как при настоящих боевых действиях. Неужели новая японская торпеда настолько хороша, что способна игнорировать как приманку, так и завихрение? – Мы ведем запись всего этого?

– Непременно, сэр. – Гидроакустик первого класса Лаваль протянул руку, указывая на записывающее устройство. Новая кассета регистровала все происходящее, а видеосистема записывала изображения на струйных дисплеях. – Вот усилился шум двигателя, она только что увеличила скорость. Смена угла… она замкнулась на нас, сэр, идет прямо к нам. Шум винтов заметно уменьшился. – Это означало, что шум двигателя торпеды блокируется ее корпусом и она мчится прямо к цели.

Кеннеди повернулся к группе слежения.

– Расстояние до «рыбы»?

– Меньше двух тысяч, сэр, приближается очень быстро, оцениваем ее скорость в шестьдесят узлов.

– Ей потребуются две минуты, чтобы догнать нас на такой скорости.

– Посмотрите, сэр. – Лаваль постучал пальцем по экрану струйного дисплея. На нем виднелся след торпеды и все еще остававшийся шум противоторпедной приманки, по-прежнему пускающей струю пузырей. Японская торпеда промчалась через центр помех, даже не замедлив хода.

– А это что? – спросил Лаваль, обращаясь к экрану. На нем появился громкий шум низкой частоты по пеленгу три-ноль-пять. – Похоже на взрыв, но очень далеко, сигнал поступил не по прямой, а через зону схождения. – Звук, прошедший по зоне схождения, означал, что расстояние до его источника значительное, больше тридцати миль.

Кеннеди почувствовал, как при этих словах кровь похолодела у него в жилах. Он просунул голову в боевую рубку.

– Где находятся «Шарлотт» и вторая японская подлодка?

– К северо-западу от нас, сэр, миль шестьдесят или семьдесят.

– Самый полный вперед! – Приказ вырвался у него автоматически. Кеннеди даже сам не знал, почему отдал его.

– Самый полный вперед, есть, сэр, – отозвался рулевой, передвигая ручку машинного телеграфа. Учения всегда так интересны, подумал он. Еще до того, как последовал ответ из машинного отделения, шкипер снова схватил трубку телефона:

– Отсек пятидюймовок, пускайте две, пуск!

Ультразвуковые импульсы, испускаемые системой наведения торпеды, не слышны для человеческого уха. Но Кеннеди знал, что по его субмарине хлещут энергетические импульсы, отражающиеся от пустоты внутри, потому что акустические волны останавливаются на границе между стальным бортом и воздухом, отражаясь обратно к их источнику.