Долг чести

Кимура ждал их в заранее согласованном месте – недорогом баре. Он уже успел выпить несколько стаканов.

– Добрый вечер, – дружелюбно произнес по-английски Кларк и тут же заметил неладное. – Что-то произошло?

– Не знаю, – ответил Кимура, когда на столе появились заказанные коктейли. Есть много способов произнести эту фразу. То, как произнес ее Кимура, означало, что ему что-то известно. – Сегодня проходит заседание совета министров. Его созвал Гото. Оно продолжается уже несколько часов. Мой приятель в департаменте войск самообороны не выходил из своего кабинета с вечера четверга.

– Ну и что?

– А вы разве не видели этого? Гото говорил в своем выступлении про Америку. – Сотрудник Министерства международной торговли и промышленности осушил стакан и поднял руку, заказывая другой. Как всегда, обслуживание было быстрым.

Они могли сказать, что присутствовали при первом выступлении Гото, но «Клерка» заинтересовала реакция Кимуры, и он спросил, как тот оценивает ситуацию.

– Не знаю, – повторил японец, хотя его лицо и глаза говорили о противоположном. – Видите ли, я никогда не видел ничего подобного. Его речь была – как это сказать – риторической. Мы в министерстве ждали указаний всю неделю. Нам нужно возобновить торговые переговоры с Америкой, урегулировать обстановку, как-то смягчи" разногласия, но у нас нет указаний. Наши представители в Вашингтоне не могут ничего предпринять. Гото проводит почти все время с руководителями сил самообороны и со своими приятелями из дзайбацу – одно совещание следует за другим. Обычно все происходит иначе.

– Мой друг, – с улыбкой произнес Кларк, поставив после первого глотка стакан на стол, – ты говоришь так, словно назревает что-то серьезное.

– Вы не понимаете. Ничего не назревает. Если что-то и происходит, то наше министерство не имеет к этому никакого отношения.

– Следовательно?

– Министерство международной торговли и промышленности имеет свои интересы повсюду. Нашего министра пригласили наконец на совещание, но он оставляет нас в неведении. – Кимура замолчал. Неужели эти русские не понимают? – Как вы думаете, кто определяет внешнюю политику Японии? Эти болваны в Министерстве иностранных дел? Они обращаются за советами к нам. А кому интересно мнение Министерства сил самообороны? Мы, только мы определяем политику нашей страны. Мы работаем с дзайбацу, мы координируем их деятельность… мы представляем деловые интересы в наших отношениях с другими странами и их рынками, мы готовим материалы для выступлений премьер-министра, определяющих политику страны. Вот почему я стал работать в этом министерстве.

– А теперь ситуация изменилась? – спросил Кларк.

– Теперь? Гото сам встречается с ними и проводит остальное время, беседуя с людьми, мнение которых не имеет значения, и вот только сегодня он пригласил нашего министра – нет, вчера, – поправился Кимура. – И он все еще сидит у Гото на совещании.

Этот парень кажется слишком уж потрясенным из-за такой мелочи, как преуменьшение роли его департамента, какой-то бюрократической склоки, подумал Чавез. Кому-то удалось обойти Министерство международной торговли и промышленности. Ну и что?

– Выходит, вы расстроены из-за того, что капитаны промышленности встречаются непосредственно с вашим премьер-министром? – спросил он.

– Так часто и так долго. Да, расстроен. Обычно они действуют через нас, но Гото всегда был комнатной собачкой у Яматы. – Кимура пожал плечами. – Может быть, теперь они решили определять политику сами, но что они смогут сделать без нашей помощи?

Без моей помощи, ты хочешь сказать, с улыбкой подумал Кларк. Проклятые бюрократы. В ЦРУ их тоже полно.

***