Долг чести

– А каково мнение J-2? – спросил Джек, имея в виду разведывательное управление Объединенного комитета начальников штабов.

– Они никогда не верили этому, но, думаю, поверят теперь, когда мы откроем достаточное количество русских пусковых шахт и увидим внутри то же самое. Что касается моего мнения, – адмирал Джексон пожал плечами, – если Иван позволил нам увидеть это в шахте номер один, то можно предположить, что то же положение и в других шахтах. Русским теперь наплевать на свои ракеты.

Разведывательная информация всегда поступает из ряда источников, и заключение такого аналитика, как Джексон, особенно ценно. В отличие от офицеров разведки, в чьи обязанности входит оценка потенциала противника, что почти всегда осуществляется с теоретических позиций, Джексон относился к числу людей, проявляющих интерес к способности другой стороны нанести удар, и он узнал на собственном опыте, что заставить оружие действовать намного труднее, чем просто смотреть на него.

– Помнишь, ведь совсем недавно мы считали их таким грозным противником?

– Я никогда не придерживался подобной точки зрения, однако даже слабоумный придурок с пистолетом в руке может испортить тебе весь день, – напомнил Робби приятелю. – Итак, сколько денег им удалось выторговать у нас?

– Пять больших.

– Прекрасно, деньги налогоплательщиков в действии. Мы только что заплатили русским пять миллиардов долларов за демонтаж ракет, не способных взлететь из пусковых шахт, если только сначала не будут взорваны стоящие на них боеголовки. Просто сказочная сделка, доктор Райан.

– Им нужны деньги, Роб.

– Мне тоже. Понимаешь, приятель, я стараюсь наскрести достаточно денег, чтобы мои самолеты могли летать. – Мало кто понимал, что каждый корабль в составе военно-морского флота и каждый танковый батальон действовали на основе строго ограниченных бюджетных ассигнований. Несмотря на то что у командиров не было чековых книжек, они имели право брать со складов столько припасов – топлива, оружия, запчастей, даже продовольствия, если речь шла о военных кораблях, – сколько было выделено им на год. Нередко случалось, что в конце финансового года военному кораблю приходилось неделями стоять у причала, потому что он исчерпал лимит. Это означало срыв какого-то задания и недостаточную боевую подготовку команды. Пентагон, таким образом, занимал исключительное место среди государственных департаментов, так как ему приходилось существовать на основе фиксированных и часто сокращающихся ассигнований.

– Как долго, по твоему мнению, мы сумеем просуществовать на урезанном бюджете?

– Я все время твержу ему об этом. Понимаешь, Роб, председатель…

– Строго между нами, председатель объединенного комитета считает, что операции – это что-то, что проводится хирургами в больницах. А если ты проговоришься об этом, конец всем урокам игры в гольф.

– Как ты считаешь, сколько мы выиграли, устранив русских из ракетно-ядерной гонки? – спросил Райан, надеясь, что Робби хоть немного успокоится.

– Намного меньше, чем сократив финансирование морских операций. На случай, если ты не заметил: американский Военно-морской флот резко уменьшился, и мы вынуждены выполнять поставленные перед нами задачи, имея в своем распоряжении на сорок процентов меньше кораблей, д ем в прошлом. А вот океан остался таким же большим, понимаешь? Согласен, армия в несколько лучшем положении, зато ВВС ослаблены, да и морская пехота сосет последнее молоко из тощей груди. А ведь морские пехотинцы по-прежнему остаются главной силой быстрого реагирования на случай, если мальчики и девочки из Туманного болота снова напортачат.

– Не учи ученого, Робби.

– Но это еще не все, Джек. Нагрузка на личный состав продолжает расти. Чем меньше у нас кораблей, тем дольше они вынуждены находиться в море. А чем дольше они остаются в море, тем больше приходится платить за техническое обслуживание. Положение начинает походить на катастрофическое, которое сложилось в конце семидесятых. От нас уходят люди, Джек, потому что трудно убедить их так долго оставаться в отрыве от жены и детей. У летчиков тоже тупиковая ситуация. Теряя таким образом опытных людей, приходится тратить больше средств на подготовку новых пилотов. Так что, как ни посмотри, боевая готовность снижается. – Адмирал явно сел на своего конька,

– Послушай, Роб, недавно я то же самое сказал в противоположном крыле этого здания. Я прилагаю все усилия, чтобы повысить обороноспособность. – Джек говорил теперь тоном высокопоставленного чиновника. Наконец они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Мы оба – старые пердуны.

– Это верно, прошло много времени с тех пор, как мы были молоды, – согласился Райан негромко, почти переходя на шепот. – Я тогда преподавал историю, а ты каждый вечер взывал к Богу, умоляя Его помочь с поврежденной ногой.

– Наверно, делал это недостаточно усердно. Артрит меня замучил, – пожаловался Джексон. – Через девять месяцев мне предстоит пройти полное медицинское освидетельствование на годность к полетам. Как ты думаешь, каким будет заключение врачей?

– Тебе запретят летать?