Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]

Вспоминается случай, который произошел году в 1925-м при переезде советско-польской границы. Это было возле польской пограничной станции Здолбуново (рядом с нашей пограничной станцией Негорелое).

Я и дипкурьер товарищ Скурко везли диппочту в Варшаву. В дорогу прихватили кое-какую снедь (чтобы без крайней необходимости не ходить в вагон-ресторан), взяли и небольшую коробочку зернистой икры. Часть ее съели, часть оставили на следующий раз.

Начался досмотр. Таможенный чиновник, прекрасно зная, кто мы, все же задает стереотипный вопрос:

— Что у вас есть в багаже, подлежащее таможенному обложению?

— Нет ничего. Вот разве полбаночки икры, — ответили мы с улыбкой.

Формально таможенному досмотру не подлежит только официальный дипломатический багаж, опечатанный и внесенный в дипкурьерский лист. На личные вещи курьеров это правило не распространяется, но мы не знали случая, чтобы осматривали личные вещи дипкурьеров.

Однако польский таможенник вдруг решительно заявил, что провоз икры подлежит таможенному обложению.

— Ну, это ваше дело, — сказал я. — Вам виднее, но едва ли это можно считать дружественным актом. Ведь и ваши дипкурьеры приезжают в нашу страну.

Таможенник замялся и исчез. Видимо, мои слова подействовали. Но, разумеется, такое «внимание» к нам со стороны чиновников и полицейских было делом постоянным и порой порядком отравляло нашу жизнь.

Правда, иногда случались вещи неожиданные не только для нас. Возвращаясь как-то из поездки в Лондон, нам рассказали, что на днях на станции Негорелое произошла такая история. При пересадке из вагона западноевропейской колеи в наш вагон носильщик, несший личный багаж польских дипкурьеров в таможенный зал, случайно уронил на бетонный пол деревянный аккуратный ящик. Ящик разбился, и из него посыпались… дамские чулки, тюбики губной помады, пудра и прочая парфюмерия.

В этот момент в зале находился начальник пограничной охраны. Он видел все это, и ему ничего не оставалось, как сказать польскому дипкурьеру.

— Ай-ай-ай, как все это неприятно… Поверьте, я бы хотел избежать гласности, но служба есть служба. Придется составить акт…

Акт был составлен с перечислением всего, что было в разбитом ящике. Да, здесь уже речь шла совсем не о таможенном сборе за полкоробочки зернистой икры…

На восток, на запад, на юг — по разным направлениям вели пути дипкурьеров. Один из этих маршрутов пролегал через Китай.

Налет на советское полпредство в Пекине

В апреле 1927 года я со своим напарником дипкурьером Шкуриным прибыл из Москвы в Пекин.

Когда мы выезжали в Пекин, нас предупреждали об очень тревожной обстановке, которая к тому времени складывалась в Китае вообще и в Пекине в частности.

Подготовка империалистических держав к новому наступлению на Советский Союз проводилась не только на европейских границах нашей страны, но и со стороны Китая и Японии.

Чжан Цзолин, Чжан Цзунчан и другие милитаристы устраивали одну антисоветскую провокацию за другой. В феврале 1927 года, то есть за два месяца до нашего приезда в Пекин, на реке Янцзы китайскими властями был захвачен наш торговый пароход «Память Ленина», на котором находились советские дипкурьеры товарищи Крилл и Грейбус. Они были сняты с парохода и брошены в тюрьму. А затем была арестована и вся команда парохода. Этот пиратский налет был совершен бандитами Чжан Цзолина по прямой указке империалистов. В самом Пекине шла непрерывная охота за коммунистами и всеми, кто сочувствовал Советскому Союзу.

Наше консульство в Харбине вновь предупредило нас о возможных эксцессах и даже прикомандировало к нам своего сотрудника, чтобы сопровождать до Пекина.

Положение действительно было тревожным, и мы это почувствовали в нашем полпредстве. Многие служащие-китайцы подслушивали телефонные разговоры, рылись в бумагах, подсматривали за всем персоналом. Видя всю эту подозрительную возню, наши товарищи установили круглосуточное дежурство у ворот полпредства, в помещении канцелярии и т. д.

— Как видите, готовится что-то нехорошее, — сказали нам сотрудники, — будьте начеку.

А 6 апреля полпредство подверглось налету — пожалуй, беспримерной по своей наглости провокации.

Утром у главных ворот послышались шум, крики и во двор ворвался отряд вооруженных винтовками полицейских и солдат в количестве примерно ста человек и сразу же захватил все входы и выходы. Большая группа военных окружила территорию, занимаемую полпредством.

Находящееся на территории так называемого посольского квартала советское полпредство состояло из нескольких помещений. Это главное здание в глубине небольшого парка, канцелярии полпредства, канцелярии военного атташе и другие. Тут же расположены здания, в которых ранее находились казармы отряда казаков.