Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]

Проверка кончилась. Положив под подушку наган, я улегся в постель. Но долго ехать не пришлось. На станции Чанчунь поезд остановился. Сообщение с Пекином было нарушено. Хорошо, что в Чанчуне находилось наше консульство, и меня там приютили. Но почту нужно было доставить в Пекин, и как можно скорее. Только через сутки представители консульства с большими трудностями добились у местных властей, чтобы те предоставили мне возможность продолжить путь.

Грязные вагоны, изрешеченные пулями, были битком набиты солдатами. Ни одного целого стекла… До Пекина добрался только на третий день.

***

Много стран исколесил за время работы дипкурьером Е. М. Климек. Трудно ему воссоздать в памяти все ситуации, в которые он попадал. Но одна короткая встреча запомнилась навсегда. Это встреча с вождем немецкого пролетариата Эрнстом Тельманом.

— Во время одной из поездок в Германию, — вспоминал Климек, — мне поручили сопровождать возвращавшихся из Москвы на родину товарища Тельмана и Брандлера. Оба они были делегатами V конгресса Коминтерна.

Было видно сразу, что у Брандлера плохое настроение — он был обозлен тем, что конгресс решительно осудил деятельность его группы как оппортунистическую. Позицию же большинства членов КПГ, шедших за Э. Тельманом, конгресс единодушно поддержал.

Сидя в купе, они почти всю дорогу спорили между собой. Брандлер нервничал, часто выходил из себя. Тельман был совершенно спокоен, тактичен и не проявлял ни малейшего признака озлобленности. Иногда шутил над Брандлером, но как-то мягко, с хорошей улыбкой.

Я с большим интересом наблюдал за Эрнстом Тельманом — общительным человеком, с добрыми и ясными глазами, крепкой шеей и характерными жестами рабочего-портовика.

Тельман очень любил рассказывать о своей встрече с Владимиром Ильичем. Ленин был дорог и близок Тельману, дорог как никто. Он безгранично верил Ленину, видя в нем величайший пример человека, революционера, борца.

— Летом 1921 года в Москве я впервые встретился с Лениным, — говорил Эрнст Тельман, — я приехал на III конгресс Коммунистического Интернационала. На нем обсуждался и вопрос о мартовских событиях в Германии, то есть о вооруженном выступлении немецких рабочих в марте 1921 года. Оно потерпело поражение из-за предательства правых оппортунистов. Ленин клеймил их в своем выступлении. Говорил, что они капитулировали перед буржуазией.

Я тоже выступил на конгрессе, рассказав подробно о героической борьбе германских рабочих.

В перерыве между заседаниями мы с группой товарищей беседовали в вестибюле. Вдруг из зала вышел в сопровождении Клары Цеткин, Вильгельма Пика и других делегатов Ленин.

Увидев нас, Ленин извинился перед К. Цеткин и В. Пиком и направился в нашу сторону. «На пару слов, товарищ Тельман!» — обратился он ко мне. Я подошел к Ленину. Мы медленно пошли с ним по вестибюлю. «Ваш доклад, — сказал Ильич с радостным возбуждением, — был весьма интересным, товарищ Тельман!» Затем, взяв меня под руку, внимательно глядя в лицо, он стал подробно расспрашивать меня о положении рабочих в Германии, о политической забастовке 10 тысяч рабочих Гамбурга.

Спрашивал о том, как удалось организовать такую огромную массу людей.

Необходимо, посоветовал В. И. Ленин в конце нашей беседы, последовательно и решительно бороться со всякими уклонами в партии, соблюдать строгую дисциплину и объединять все партийные силы для общей борьбы с буржуазией…

***

Со многими людьми приходилось встречаться за рубежом. Были откровенные, злобные враги, но были искренние, преданные друзья.

Не раз довелось побывать в итальянской столице.

В те времена Рим не был так переполнен автомобилями, как сейчас. На его улицах (впрочем, это можно еще видеть и в наши дни) мы встречали и извозчичью пролетку, и запряженную осликом двухколесную повозку, на которой под большим грязным зонтом стояли бочонки с вином или корзины с овощами и фруктами.

Однажды забрели мы в винный погребок недалеко от площади Кампо деи Фьори, той самой площади, где в 1600 году инквизиторы сожгли великого ученого Джордано Бруно. На площади высились горы цветной капусты, артишоков, персиков и винограда. Здешний рынок овощей, фруктов и цветов — один из крупнейших в городе. Итак, мы с приятелем из полпредства сидели в винном погребке и беседовали. Хозяин, невысокого роста полный итальянец, часто появлялся возле нас, прислушиваясь к нашей речи.

Узнав, что мы русские, из Советской России, он обрадовался, присел к нам, и мы разговорились. С тех пор как только мы появлялись в погребке, хозяин радушно встречал нас. Расспрашивал о России, оживленно рассказывал о прочитанных им русских книгах (он увлекался русской литературой). Как-то раз он повел нас на Испанскую площадь.

— Здесь любил гулять ваш Николай Гоголь.

Площадь действительно очень живописна. От площади к церкви поднимается широкая лестница, на которой продают цветы, много цветов. Там же художники пишут пейзажи, толпятся туристы.

Хозяин винного погребка повел нас затем на улицу Систина, очень узкую и грязную. Мы остановились около мрачного старого здания.