Долг или страсть

Воздух пьянил. И чистейшая радость кипела в ее жилах. Высоко в темно-синем небе плыла луна. Звезды загорались одна за другой. На склоне холма вспыхнул огонь: это зажгли колесо, символ смены времен года. Сегодня вечером начиналась темная половина года, а светлая уступала ей место. Парни со смехом и криками скатили колесо с холма и побежали за ним, кувыркаясь в росистой траве. Кэролайн вдруг услышала собственные радостные крики. Если колесо докатится до подножия холма и не упадет, значит, урожай будет хороший.

Все встревоженно завопили, когда колесо зашаталось на каменистой почве, рассыпая красно-золотистые искры. Но оно докатилось до подножия холма и только после этого, все еще охваченное огнем, упало на траву.

Все восторженно закричали и бросились поддерживать огонь, превратив горящее колесо в праздничный костер, который будет гореть всю ночь. Кэролайн, стоя по одну сторону костра, наблюдала за Алеком. Он бросил в костер полено, и пламя взметнулось к небу, освещая его глаза, мускулистую шею и сильные ноги. Остальные, в свою очередь, стали подкидывать в костер дрова и отступали, чтобы восхититься пляской огня.

Кто-то в плаще с капюшоном, возможно, Мойра, выступил вперед, чтобы возложить венок из листьев остролиста на голову Алека. Толпа снова приветственно завопила. Мойра вручила ему вырезанную из рога, отделанную серебром чашу, и он выпил из нее. Свет костра ласкал его горло, когда он глотал. Алек высоко поднял чашу и вытер рот тыльной стороной ладони, рассмеявшись, когда члены клана приветствовали его. Но тут Мойра положила ему на руки другой венок, свитый из плюща и полевых цветов.

– Король избран! – объявила она толпе. – Теперь он должен выбрать королеву!

Среди женщин пронесся полный надежды шепоток. Сверкающие глаза Алека обводили собравшихся. Девушки хихикали и жеманились, чтобы привлечь его внимание. Кэролайн оставалась в тени, одновременно надеясь и боясь, что его взгляд остановится на ней.

Его глаза скользнули мимо Кэролайн, и она ощутила горькое разочарование. Но тут он повернулся и воззрился на нее. Она тяжело дышала, словно пораженная молнией, поняв: он ее узнал. Его глаза сказали ей об этом. Она увидела, как медленно раздвигаются губы в улыбке. На мгновение ее сердце замерло. Она не могла отвернуться.

Не сводя с нее глаз, Алек поднял венок из цветов высоко над головой. Лепестки осыпали его темные волосы.

– Прыгай через костер! – скомандовала Мойра.

Алек взлетел над пламенем и в снопах искр и дыму приземлился на стороне Кэролайн. И, отвесив ей преувеличенно вежливый поклон, поднял венок и возложил на голову. Она вдохнула аромат диких роз. Мойра протянула ему чашу, и он поднес ее к губам Кэролайн. Тепло подслащенного эля потекло в горло, распространилось по ногам, и она мгновенно опьянела, чувствуя себя так, словно парит над землей. Или дело в том, что лэрд держал ее за руки горячими сильными пальцами?

– Теперь мы должны прыгнуть вместе, – сказал он, сжимая ее пальцы. – Готовы?

Кэролайн смотрела в пламя, такое высокое, что доходило ей до бедер. Но она все же кивнула. Он обнял ее за талию, они вместе разбежались и взмыли над костром, окутанные искрами и дымом. Благословляя эту землю на все оставшееся время года. Ей казалось, будто этот полет продлится вечно, но они все же приземлились на прохладную траву по другую сторону костра. Алек не отпустил ее, продолжая держать за талию, и Кэролайн прижалась к нему, ощущая тепло и надежность, от него исходившие.

Другие пары тоже брались за руки и прыгали через костер. Парни проводили коров сквозь клубы дыма, чтобы благословить их. Заиграли музыканты: свирели, скрипки и барабаны. Начались танцы. Эль тек рекой. Парочки то и дело скрывались в темноте, обмениваясь поцелуями и не только… Дети гонялись друг за другом с горящими палками.

Алек обнял Кэролайн и повел в танце, увлекая со света в тень, и снова на свет. Она ощущала лишь барабанную дробь в венах. Сердца их бились в унисон.

Другие пары тоже присоединились к танцу, двигаясь быстрее и быстрее, пока не стали расплываться в глазах, и Кэролайн с Алеком словно остались одни в целом мире. Кэролайн откинула голову и рассмеялась, когда он оторвал ее от земли и закружил, а потом позволил ее телу соскользнуть по своему так, что их губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Она задыхалась, опьяненная не только Алеком, но и элем. Он поцеловал ее, и она ощутила сладость этого эля.

– У вас вкус меда и цветов, миледи.

– У меня? А я решила, что это у вас, милорд, – отшутилась Кэролайн, хлопая ресницами, флиртуя с ним, придвигаясь еще ближе, чтобы прижаться к нему, по мере того как продолжался танец, а потом отодвигаясь, так что под конец почти обезумела от желания снова выпить эля, подставить Алеку губы. Он продолжал держать ее за руку, притянул к себе, когда па танца развели их, и смеялся, смеялся…