Долг или страсть

– Читать? О нет! От чтения глаза болят. Но во всех по-настоящему элегантных домах есть библиотеки, куда подают чай, где играют в карты.

Уильям просиял.

– Вы читаете мои мысли.

Он оглядел убого обставленную комнату, холодные каменные стены, обшарпанную мебель.

– Я хотел бы услышать, что именно вы планируете сделать с этой комнатой. Я сам заново обставляю свой дом в Райкрофте. Уже нашел обои для столовой – решил, что это должен быть китайский шелк, как в Брайтоне, у принца Уэльского.

Глаза Софи широко раскрылись, как залитые солнцем голубые озера.

– В самом деле? – ахнула она, прижимая к груди его платок.

– У меня та же самая проблема, что у вас. Мне не терпится вернуться домой и продолжить работу, но Лотти совершенно неинтересно просматривать образцы обойного ситца или подумать над тем, какого цвета должна быть утренняя комната. «Желтая», – говорит она. Но какого именно оттенка желтого?

– Лотти? – поразилась она. – В самом деле? Я думала, она помешана на моде.

– Я тоже так думал. Но нахожу, что поездка в Шотландию как-то странно на нее подействовала. Сегодня утром она пыталась уговорить меня прогуляться в холмах и подняться на самый высокий, чтобы полюбоваться видом. Видом, леди Софи! И это после вчерашнего, когда она неутомимо бродила по полям!

Софи вздохнула, и звук пронесся освежающим ветром по розовому саду в летнее утро.

– Это было ужасно утомительно. И из окна открывается прекрасный вид, а заодно остаешься в доме и в полной безопасности. Не вижу необходимости терпеть неприятности в виде дождя и ветра.

– Или солнца, – добавил Уильям, глядя в окно на солнечное утро.

– Совершенно верно, – согласилась Софи и снова подалась вперед: – Могу я кое в чем признаться, милорд?

Уильям в свою очередь наклонился к ней и понизил голос:

– Конечно, дорогая леди. Вы можете сказать мне все, и я никогда и никому вас не выдам. Уверяю, я человек не болтливый.

Он положил руку на грудь и нагнул голову – поза героя.

Она прикусила губу, поймав зубами розовый лепесток.

– Я начинаю опасаться, что не буду здесь счастлива.

– Неужели?

Софи закрыла глаза, и золотистые ресницы легли на щеки.

– Гленлорн ни разу не заметил, что я красива. Ни разу не попытался меня поцеловать.

Уильям остановил взгляд на ее губах.

– Ни разу? – уточнил он.

– Это и вас изумляет? Да живя в Лондоне, я не могла пересчитать своих поклонников, и каждый мечтал украсть поцелуй. О, вам неприятно меня слушать? – спросила она, сжимая его руку.

Уильям судорожно сглотнул:

– Нет… – Он откашлялся. – Вовсе нет. Будь я одним из ваших поклонников, обязательно поцеловал бы вас, предварительно спросив разрешения, конечно.

Софи просияла от счастья. Глаза загорелись.

– Правда?

– Разумеется, – кивнул Уильям и провел языком по губам, набираясь храбрости. – Я бы поцеловал вас сейчас же, если позволите.

Она хихикнула, придвинулась ближе и протянула губы.

– Конечно, нам не следует этого делать, но что плохого может быть от одного поцелуя?

Он в свою очередь придвинулся к ней.

– Вы совершенно правы. Никакого вреда.

Глава 44

Помимо службы его величеству в качестве куратора шпионской сети и несмотря на то, что был одним из могущественных пэров королевства, граф Уэстлейк также владел флотилией торговых судов, плававших по всему свету и перевозивших самые разные товары – от пряностей до экзотических тканей и растений. Иногда он позволял знакомым вкладывать деньги в свое предприятие, и предложил такую редкую возможность Алеку. Тот, узнав о его ближайших планах на очередные путешествия, понял, что Уэстлейк перевозит только товары высшего качества и риски вполне оправданны. Вложив несколько тысяч фунтов из огромного приданого Софи, Алек сможет получить значительную прибыль. На эти деньги он произведет все ожидаемые усовершенствования в Гленлорне, включая планы, которыми поделились жители деревни с Кэролайн. Они тоже принесут неплохой доход. Он рассчитал, что сумеет возместить затраты из приданого Софи за три года.

Алек смотрел в окно на старую башню в надежде на то, что когда-нибудь оставит наследникам доходное поместье, а сам сбережет приданое Софи нетронутым. Создаст трастовый фонд.

Деворгилла вскрикнула от неожиданности, когда из темноты выступила Мойра. Графиня едва не уронила чашу, которую держала в руках.

– Что это? – требовательно спросила Мойра.

– Вино для Алека. Я хотела посмотреть, как он себя чувствует.

– А это тоже отравлено?

Деворгилла вздрогнула:

– Ты о чем? Там всего лишь ивовая кора, от боли.

– Я не позволю отравить Алека, как ты отравила его отца.

– Глупости! – фыркнула Деворгилла, выпрямившись во весь рост. – Проваливай на кухню, там твое место.

– Я догадывалась. Но до прошлой ночи у меня не было доказательств. В вино, которое ты пыталась дать Алеку, был подмешан паслен. Я нашла в твоей комнате запас этого зелья. Достаточно, чтобы убить дюжину лэрдов.

– Как ты посмела рыться в моих вещах?!

– Мне все рассказал Броуди. Насчет убийства. Броуди прячется в сарае, бормоча что-то насчет призраков и греха.

Деворгилла сглотнула вдруг ставшую горькой слюну:

– Чего ты хочешь?

Мойра медленно раздвинула губы в улыбке: