Долг или страсть

– Как такое возможно? Марджори Керк была нищей дочерью баронета, когда хитростью заставила отца жениться на ней. Это деньги моего отца, а следовательно, мои, и я намерен оспаривать завещание! Где она взяла такие деньги, если только не обокрала поместье?

Мистер Райс терпеливо вынул очередной документ.

– Это был свадебный подарок, милорд. Трастовый фонд, основанный вдовствующей графиней Сомертон для новой графини.

Сомертон повернулся и ринулся обратно к столу:

– Моей матери? Но мать к тому времени умерла!

– Я говорил о вашей бабушке, милорд. Графине Джорджиане Сомертон!

Сомертон недоуменно свел брови и так сжал губы, что лицо сморщилось, как слива.

– Бабушка? – прошипел он.

– Совершенно верно. Положила деньги в трастовый фонд для детей, которые могут родиться в союзе вашего отца и леди Марджори. Поскольку вы унаследуете титулы, поместье и состояние графа Сомертона.

– Как и полагается. Таков закон, и все принадлежит наследнику.

– Это письмо было передано мне, чтобы я хранил его до того дня, когда леди Кэролайн либо выйдет замуж, либо отпразднует двадцать третий день рождения.

Он вручил Кэролайн пожелтевший, запечатанный красным воском конверт. Но Сомертон выхватил его, прежде чем она успела сломать печать. Кэролайн так и подмывало отнять конверт у брата, но она обратилась к мистеру Райсу:

– Значит, у меня есть деньги, кроме приданого, которые отныне принадлежат мне, и Сомертон больше не мой опекун?

Мистер Райс кивнул:

– Есть и небольшой дом.

– Она будет владеть землей? Землей Сомертонов? – захлебывался граф.

– Указанное поместье – небольшой коттедж, оставленный графине Джорджиане дядей, лордом Хауденом. Оно здесь, в Шотландии. И не является частью владений Сомертона.

– Лаллах-Грейндж, – прошептала Кэролайн.

– Совершенно верно. Вы его знаете? – спросил мистер Райс.

– Знаю, – подтвердила Кэролайн.

– И вы утверждаете, что моя единокровная сестра, моя подопечная, теперь независима и богата, и может жить, как захочет? – уточнил Сомертон. – Мне никогда не придется видеть ее снова или платить ей хотя бы пенни?

Мистер Райс покачал головой:

– Даже если она откажется от всяких связей с вами, милорд, деньги по праву принадлежат леди Кэролайн. Леди Джорджиана настояла на том, чтобы вложить деньги, разумеется, и теперь сумма составляет около пятидесяти тысяч фунтов. Конечно, приданое тоже необходимо передать леди Кэролайн. Теперь это будет считаться не приданым, а наследством.

Он глянул на бумаги, лежавшие перед ним:

– Двадцать пять тысяч фунтов.

– Ты называл мне сумму в восемь тысяч фунтов! – воскликнула Кэролайн.

Сомертон вызывающе вздернул подбородок:

– Мне казалось, что этого достаточно. И Мандевилл, и Спид были готовы взять восемь тысяч.

Кэролайн прикрыла глаза:

– Они запросили меньше всех, верно?

– Именно, – злорадно прошипел граф. – Кто еще захочет тебя в твои-то годы! Старая дева! Вы немедленно напишете документ, в котором Кэролайн откажется от наследства, и пусть она подпишет, слышите? – скомандовал он, но мистер Райс невозмутимо улыбнулся.

– Думаю, теперь это зависит исключительно от леди Кэролайн.

Он вынул чистый листок бумаги и окунул перо в чернила:

– Чем могу служить, миледи?

– Ты унаследовала Лаллах-Грейндж, – удивился Ангус. – Он на земле Гленлорнов.

– Пора тебе знать, что мой дядя честно купил дом и сад у твоего отца, Ангус Макнаб, – парировала Джорджиана. – У него не было желания никого обманывать.

– Ты не говорила, что он твой! Что, если я бы снес его, или Кэролайн никогда бы сюда не приехала?

– Этого я не знала, хотя надеялась на ее приезд.

– Ты подняла меня из могилы только для того, чтобы вновь воскресить сердечную боль?

– Я была жива, когда писала завещание, Ангус. И не надеялась, что снова увижу тебя, по ту сторону могилы. Я только помню, что лето, которое мы провели вдвоем, было счастливейшим в моей жизни. Неужели я была неправа, мечтая о том, чтобы моя внучка познала ту радость, которую познала я, возможно, прожила всю свою жизнь здесь, счастливая и влюбленная? У меня не было выбора, Ангус. Никакого. Я хотела убедиться, что у Кэролайн этот выбор есть.

– Теперь у нее достаточно денег, чтобы выйти замуж за Алека, – обрадовался Ангус. – Все получилось так, как ты задумала.

– Алек по-прежнему обручен с Софи, – грустно напомнила Джорджиана. – Если у них нет чести, любви к этому месту и людям, которые так для них важны, да, они могут пожениться. Дело не в деньгах Кэролайн. И теперь дело даже не в любви. Этого у них много. Мы просто не учли, что речь идет о чести, Ангус. И долге.

– Будь проклят долг! Неужели любовь не в счет? Как поступит Кэролайн сейчас?

– Полагаю, мы подождем и увидим. У нее есть выбор! Мы не можем выбрать за нее! Иначе у нас тоже нет чести.

– Значит, мы проиграли? – спросил Ангус. – И все было попусту?

– Проклятие остается, – тихо согласилась Джорджиана. – Если только они не найдут способ сами снять проклятие, и боюсь, для этого может быть слишком поздно.

Глава 47

– Поднимем бокалы за прелестных невест? – спросил мистер Парфитт, когда все собрались к ужину, в вечер накануне двойной церемонии бракосочетания.