Долг. Мемуары министра войны

Было важно удостовериться, что президент не просто в принципе поддерживает реформы, но и подкрепит их угрозой вето в случае необходимости. 30 марта я доложил президенту, Раму Эмануэлю, Джиму Джонсу и директору АБУ Питеру Орзагу о предполагаемых реформах, подробно объяснив суть каждого пункта. Президент одобрил все. Рам, явно задумавшись о политической стороне реформы, попросил у меня список штатов и округов, которые наиболее сильно пострадают от сокращений бюджета, – с указанием количества рабочих мест, затронутых каждым из моих решений. Президент, очевидно, был доволен тем, что мои рекомендации как нельзя лучше соответствовали его планам по реформированию министерства обороны. А если реформа начнет сбоить, он всегда может отказаться от одного или нескольких моих предложений.

Я вышел к публике 6 апреля. Сказал, что министерство обороны нуждается в смене приоритетов – в радикальной смене, а не в корректировке бухгалтерской отчетности. Я сообщил, что мы потратим 11 миллиардов долларов на финансирование развития сухопутных войск и корпуса морской пехоты и остановим сокращение численности ВВС и ВМС; 400 миллионов долларов пойдут на медицинские исследования и разработки; пересмотр параметров «базового» бюджета позволит выделить 2,1 миллиарда долларов на программы помощи раненым, жертвам черепно-мозговых травм и посттравматического стресса; также 200 миллионов долларов выделяется на помощь семьям военнослужащих, субсидирование жилья и образования. Всего же финансирование статей, направленных на социальную поддержку военнослужащих и членов их семей, выросло на 3 миллиарда долларов.

Я сказал, что мы перераспределили «базовый бюджет в пользу программ разведки, наблюдения и рекогносцировки, выделили 2 миллиарда долларов на развертывание пятидесяти БПЛА «предейтор», увеличение количества турбовинтовых самолетов «либерти» и разработку ряда усовершенствований средств РНР и технологических платформ, «оптимизированных для сегодняшних сражений»; на 500 миллионов долларов больше предназначено для приобретения новых вертолетов и обучения экипажей, «в которых ощущается настоятельная потребность в Афганистане»; также еще 500 миллионов долларов отводится на финансирование борьбы с терроризмом и обучение армий иностранных государств; дополнительные средства выделяются на совершенствование специальных операций как с точки зрения кадров, так и техники; еще предусмотрена закупка новых боевых кораблей для действий на мелководье, которые являются ключевым элементом новой тактики эффективной борьбы с повстанцами в прибрежных районах.

Применительно к обычным и стратегическим силам, сказал я, мы должны ускорить закупку истребителей стелс пятого поколения F-35 и приобрести больше истребителей F/A-18, чтобы полностью укомплектовать авиакрылья наших авианосцев, пока не встанут в строй все F-35; 700 миллионов долларов уйдет на развертывание новых элементов системы ПРО; 200 миллионов необходимо для модернизации шести эсминцев и оборудования их системой «Иджис»; также следует профинансировать строительство дополнительных эсминцев DDG-51 типа «Арли Берк» (первый такой эсминец сошел со стапеля еще при Рейгане, однако, после легкой модернизации, до сих пор остается лучшим кораблем своего класса); бюджет рассчитан на утроение числа студентов в наших военных кибершколах; в него включены приобретение воздушного заправщика следующего поколения и первые шаги по замене ядерных субмарин с баллистическими ракетами. Кроме того, мы намерены оценить потребность ВВС в новом бомбардировщике.

Я понимал, что для прессы и широкой общественности все эти типы, классы и маркировки мало чем отличаются от заклинаний на тарабарщине. В заголовки новостей попадут прежде всего программы, которые мы хотим урезать или вообще прикрыть. Среди всех моих решений этого рода особый интерес вызвало завершение производства истребителей стелс F-22, ограничив его 187 самолетами. Меня даже наградили прозвищем «убийцы F-22», но на самом деле эта программа постоянно сокращалась на протяжении долгого времени: ведь по проекту 1986 года предполагалось построить 750 самолетов. За почти двадцать пять лет эта программа практически уподобилась Юлию Цезарю – множество рук норовили нанести ей все новые раны. Каждый министр обороны, кроме меня, подступался к ней с ножом. Производители, кстати, подстраховались – поставщики и субподрядчики у них были в сорока четырех штатах, благодаря чему программу неизменно поддерживали восемьдесят восемь сенаторов. Легко представить, сколь кровопролитным получилось сражение за остановку программы.