Долг обреченных

– Это «иконка» чипа. Огонек означает, что программа принимает сигнал. Сейчас мы откроем содержимое. Ага. Видишь?

– Похоже на настройку календаря в компьютере, – сказала Мара.

– Именно так. А у нас – таймер.

– Вот в этой рамочке цифры на месте стоят, красного цвета. Двадцать четыре ноль-ноль и ноль-ноль. Это, как я понимаю…

– Правильно понимаешь, детка, это время срабатывания электронного взрывателя. Будем переставлять?

– Разумеется.

– Тогда я ввожу еще один код. – Псионик пробежался пальцами по клавиатуре. – Готово, можно заносить новые данные. Точное время, я думаю, переставлять не будем, смысла нет. Поменяем дату, да?

– И год обязательно, – сказала Мара.

– Ну да, и год. Какой поставим?

Девушка посмотрела на Тимура, усмехнулась и спросила:

– А двадцать третий век можно установить?

– Да хоть тридцатый… – пробормотал Кащей. – Погоди. Зачем тебе двадцать третий век? Год какой?

– Пусть будет две тысячи трехсотый.

– Не понимаю. Он что у тебя, триста лет собрался жить?

– Пусть живет. – Мара подмигнула Тимуру. – Тебе что, жалко? Выставляй, кому сказано, это не твоего ума дело.

Разумеется, она не собиралась пересказывать псионику свой вчерашний разговор с Тимуром. Они тогда немного поболтали у «вечного костра» в избушке. Мара не удержалась и спросила у Тимура о Москве, в которой он якобы жил. А тот взял да и заявил, что жил в двадцать третьем веке после ядерной войны. Ну и еще наговорил с три короба. О Кремле, который обороняет князь с дружинниками, о крепости Капитолий, о гигантских биороботах, лесных людях и полях смерти… Еще и легендарного Снайпера упомянул, который, получается, и там шороху навел.

В общем, решил, видимо, рассказать Маре сказку на ночь. Она, конечно, ни одному слову не поверила. Но врал Тимур занимательно, Мара так и заснула под его бубнеж…

– Готово, как заказывали, – пробурчал Кащей. – Две тысячи трехсотый год. Но я лично сомневаюсь, что твой дружок до него дотянет.

– А ты не каркай.

– Да на здоровье. Чем бы дитя ни тешилось… Ввожу код?

– Вводи.

– Один сек… Готово.

– Тимур, а ты счастливчик. – По губам девушки скользнула усмешка. – Теперь можешь долго жить. Если сумеешь.

– Скажи спасибо девчонке, – вставил свои «пять копеек» псионик. – Ты с ней никогда не расплатишься. Что дальше собираетесь делать, молодежь?

– Сейчас соображу, – задумчиво пробормотала Мара. – Пока все идет… почти по плану.

– Надо Вовану таймер переставить, – подсказал Тимур. – Ты же обещала, Маруся.

– Обещала. Только дай сначала сообразить, а?

– Посоображай, посоображай, – с ехидством подхватил Кащей. – Ох, чувствую, наломала ты дров, девка. Может, просветишь по поводу своих планов старика? Я ведь тебе все же не чужой.

– Не чужой, но и не свой, – сказала Мара. – А себе на уме.

– И то верно. А кто не себе на уме? Только безмозглый. Каждый свою выгоду ищет. Ты вспомни – разве я тебе когда плохое делал?

– Нет, такого не припомню.

– Вот и я о том же. Признавайся, чего задумала? Или боишься, что я тебе помешаю чем? Не враг ведь я тебе.

– Может, и признаюсь. Толковый совет мне бы пригодился…

* * *

После ухода Тимура, кешайн некоторое время продолжал лежать на нарах – то ли дремал, то ли думу свою мутантскую думал. Затем поднялся, подошел к двери и прислушался. В коридоре было очень тихо. Но кешайн знал, что тишина отнюдь не предвестник мира и спокойствия. Кроме того, его деятельной натуре претила пассивность положения, в котором он очутился. Он догадывался, что назревают некие бурные события. А в такой ситуации нельзя полагаться исключительно на чью-то добрую волю. Особенно если это воля людей – существ, как правило, злобных и коварных.

Вот почему после недолгих размышлений кешайн вытащил из-за голенища сапога железку. Она напоминала плоский напильник, только совсем тонкий, а верхняя часть походила на изогнутый наконечник отвертки. Засунув его в отверстие замочной скважины, Во Ван приступил к процедуре открывания замка…

* * *

– Значит, ты хочешь покинуть Зону? – спросил Кащей.

– Да. Здесь я больше жить не буду, – сказал Мара. – Да и чего мне здесь делать после смерти отца? От его бригады, считай, четверть осталась. Да и эти братки сейчас разбегутся. А на меня Вальтер охоту открыл. Кто меня защитит?

Помолчав, она взглянула на Тимура и добавила:

– Разве что Тимур? Так ведь один в поле не воин.

– Это верно, – согласился Кащей. – Пропадешь ты здесь. Но и… Ох, нельзя тебе покидать Зону.

– Почему?

– Потому что она твой разум в равновесии держит. А я помогаю. Там, за Периметром… В общем, там все снова начнется. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Но не уговаривай. Теперь у меня будет много денег – очень много денег. Я смогу оплатить любое лекарство, любое лечение. Да и кто тебе сказал, что у меня опять все начнется? Ты ведь не психиатр, в конце концов…

– Не психиатр, слава богу, а то бы тоже давно свихнулся. Не буду тебя ни в чем убеждать. Жаль, очень жаль…

– Чего?

– Поганая штука эта жизнь. Привык я к тебе. Вроде какой-то смысл появился. Ты уйдешь, а я…