Долг Ордену

Каждый пробормотали согласие, хотя Сципион заметил их недовольство по напряжённым позам и долгим ответам. Его доспех был убран в отсек для хранения оружия, а сам он облачился в несколько слоёв тряпья, напоминавших свободную робу, которая закрывала татуировку Ордена и символы Второй роты. Его голова была не покрыта, и пришлось убрать со лба штифты, отмечавшие выслугу лет. Неприятие отряда легко было понять: кто из них не хотел бы обрушить гнев Ультрамаринов на захватчиков.

Сципион ухватился за переборку, когда транспорт вильнул в сторону и, кусая траками дорогу, врубился в чащу леса.

– Сержант Воролан, – позвал Лаенус через решётку, отделявшую кабину от десантного отсека, – впереди Коринф.

Сципион кивнул и потянулся к командирскому люку, повернув стопорное колесо. Оно было заклинившим и ржавым, но вскоре поддалось и стало поворачиваться. Он подтянулся, выбираясь на верхнюю броню, и взглянул на величественный речной город Коринф.

– Клятва Гиллимана! – воскликнул он, глядя на обвитые дымом руины того, что ещё недавно было вторым по величине городом Эспандора. Названный в честь великой победы ультрамаринов над зеленокожими, Коринф когда-то был золотым городом культуры и образования. Несмотря на то, что жители Эспандора временами воспринимались как простоватые аграрии, Коринф полностью не соответствовал этому клише. Здесь было множество храмов из серебристого мрамора, чудесных театров и бань, на площадях процветали рынки. Всё это было создано выдающимися архитекторами Ультрамара, и многие строения внутри крепости Геры могли похвастаться теми же изысками, что и здания в Коринфе.

Всё это было утрачено, Коринф сгорел дотла.

Небо было запятнано пеплом и дымом, облака проливали слёзы лёгкого дождя над городом, где Марнеус Калгар был гостем в течение месяца после вступления на должность Магистра Ордена. Его некогда могучие храмы были низвергнуты, разрушены до основания теми, кто ненавидел Императора; прекрасные счетные дома, дворцы и изысканные особняки стали опустошёнными руинами, их великолепные интерьеры были преданы огню и разграблены Рождёнными Кровью.

Сердце Сципиона наполнила ненависть. Это не было бессмысленным разрушением, которое могли учинить зеленокожие или безмозглые животные, это был методичный вандализм и грабёж. Всё это совершили те, кто отлично понимал, что делает.

Широкий изгиб реки Конор разделял город на две части, на поверхности её сверкающих вод плавали уродливые масляные кляксы и прочие нечистоты, стекавшие с берегов. Три моста когда-то пересекали могучую реку, теперь на их месте, как острова, торчали из воды пни почерневшего камня. Сержант Леарх из Четвёртой роты взорвал эти мосты, чтобы остановить наступление зеленокожих – хитрость, которая спасла жителей Коринфа, но стоила городу части его наследия. Примыкавший к остаткам центрального пролёта, широкий понтонный мост качался в потоке, опираясь на пустые цистерны из-под прометия, как раз к этой временной структуре и подъехал захваченный Сципионом «носорог».

БТР забуксовал и направился вниз по склону, минуя последние деревья, когда лесная дорога привела их к перекрестку с более широким шоссе. Сотни кашляющих от сажи грузовиков и транспортов двигались по ней, но Сципион не видел ни порядка, ни цели движения, только гудящую массу брони, захваченные машины и колонны пехоты, спорящие за место на дороге.

– Какие будут приказы, сержант? – спросил Лаенус снизу.

– Езжай наперерез, – ответил Сципион. – Что-то мне подсказывает, что нам уступят.

Он оказался прав, так как грузовики Рождённых Кровью замедлили ход, чтобы позволить «носорогу» влиться в поток машин. Солдаты быстро отбежали с дороги и опустились на колени, вытянув свои боевые клинки в приветствии. Сципион смотрел с ненавистью на своих смертельных врагов, людей, замазанных разноцветной камуфляжной краской и одетых в дикие, броские костюмы, больше подходившие для Театрика Империалис, чем для поля битвы. Они принимали его ненависть за презрение и опускали глаза.

Конечно, воины Астартес внушали страх даже если речь шла о войсках Архиврага. «Носорог» грохотал вдоль дороги, двигаясь против потока движения свободнее, чем остальной транспорт, который ехал в одном направлении. Грузовики отодвинулись в сторону, пехота поспешила прочь, а бронетехника рычала двигателями, пытаясь расчистить дорогу, полагая, что едут избранные их грязных богов.

Лаенус свернул на понтон, и ветхий настил тревожно застонал под весом машины. Сципион напрягся, увидев сквозь щели в деревянных щитах и стропилах брызги речной воды. Покачиваясь вместе с мостом, «носорог» преодолел по нему почти половину пути до разрушенных ворот Коринфа.

Командир Громовержцев уже начал думать, что они смогут переправиться без происшествий, как вдруг из ворот выехали два таких же «носорога» и повернули в сторону понтона.