Долг (СИ)

Один единственный пункт, который поистине изменился до неузнаваемости — это старый добрый Лорин. Либо он не врал, либо актёр из него вышел бы превосходный. Я, знаете, даже склоняюсь к мысли, что его где-то ударили по голове и его мозги немного встали на место, либо съехали окончательно. Тонкая грань, конечно, но оба варианта опасны для меня последствиями, но то, что происходило с ним сейчас… это самое настоящее чудо. Даже думаю об этом с улыбкой, а, казалось бы, что стирка утомительное занятие, но нет, мысли дарят умиротворение. Ведь он изменился. Может, проводит какой-то эксперимент, но я решила, что буду жить здесь и сейчас, то есть не заморачиваться и не подозревать ликана постоянно. Что-то делает — его дело, хорошо себя ведёт — его дело, плюс рада я. Боги, только не отнимайте у меня эти ощущения, эту лёгкость в голове, простую расслабленность и какую-то блеклую радость, дайте подольше побыть в этом приятном дурмане.

— Привет, — услышала я и от испуга дёрнула плечами, выронив стиральную доску.

Та с шумом бахнулась о ванну.

— Лорин, — выдохнула я чуть испуганно и потёрла лоб сухим рукавом. — Я так точно с ума сойду.

Эти его внезапные появления — жуть! Не могу я привыкнуть к подобному!

— Извини, я не хотел тебя пугать, — его голос показался мне каким-то радостным. — Ты стиркой занялась? Помощь нужна?

Я вновь подняла доску и начала «перетирать» вещи. И так уже третий день. Обходительный, вежливый, иногда серьёзный, но это даже лучше. Никаких вам пакостных ухмылок, похотливых взглядов, надменности, равнодушие и презрения — отзывчивость, если обобщить. И помощь он постоянно свою предлагает, будто я тут брёвна таскаю. Вроде обычное поведение классического человека, да? Но для меня это дико… и приятно. На фоне круглосуточных терзаний и самобичеваний проявление заботы в мой адрес умасливает мою вечно голодную душонку.

— Нет, я уже почти закончила, — в который раз отказалась я. — Обед на столе.

Чуть взбодрилась и начала усерднее тереть кое-чью рубашку.

— Ты почти закончила стирать, полоскать, отжимать и вывешивать? — уточнил он.

Я остановилась. Нелегко говорить под такой скрежет. Да и как-то не хотелось мне сейчас спорить. Подустала немного, да и вообще…

— Почти закончила именно стирать, остальное впереди, — честно произнесла я.

— Скажи, чем я могу помочь, а потом мы вместе пообедаем, я тебе кое-что принёс. Кстати.

Слегка сбивчиво, но в меру настойчиво. Первой мыслью было — отшить его как обычно. На кой-чёрт мне с ним что-то делать? Мы что с ним, подружки? А потом… такая лень навалила.

— Я справляюсь, — на этот раз я развернулась и посмотрела на строго одетого ликана. — Привыкла, мне не тяжело.

Тёмные чуть зауженные брюки, тёмный камзол под самое горло, оружие на поясе. Как-то странно стало. Он выглядел… хорошо, даже очень. Хотя в похожем «наряде» он меня у отца забрал. Двоякие чувства.

— Я хочу тебе помочь не потому, что думаю, что ты не справляешься, — он даже головой качнул. — Мне просто не хочется, чтобы ты тащила весь дом на себе одна, как черепаха таскает на себе свой панцирь.

На секунду удивилась, а потом не смогла сдержать усмешку.

— Ты взял с меня пример и решил…

— Решил убедить тебя быть альфой хотя бы в этом доме, — Лорин перебил меня, но я слышала в его словах искренность. — А сравнение… оно ведь тебе нравится. Вон как ты меня носом в помои макнула. Мне помогло понять, поэтому я и подумал, что… что говорить с тобой лучше на понятном тебе языке.

Если убрать лишнее из его обращения, то… улавливаю… потянуло чем-то знакомым, нет?

— Я не макала тебя в помои — это дурной пример, — вздохнула я. — Ты просто плохой. И я не смеюсь, не иронизирую, понимаешь? Ты злой, жестокий, запутанный в себе мужчина, который поставил себе цель: уничтожить мою жизнь. Я не буду говорить тебе, что это ни черта неправильно — это не моё дело. Если ты такой вырос, то это только твоё дело. Будь ты хоть маньяком и людоедом, меня это не будет интересовать, если ты не будешь трогать меня. А ты трогаешь. Во всех смыслах. Ломаешь мне жизнь, рушишь мои мечты и надежды. Причём я не строила тебе козни, не предавала, слушалась. Ты словно бьёшь своего старого дворового пса ни за что. Он лает, кушает, охраняет дом, но тебе всё равно что-то не нравится. Ты хочешь, чтобы он ходил на задних лапах перед тобой. Это возможно, но нужно время, нужна подготовка и терпение, но тебя это не устраивает. Ты хочешь, чтобы твои желания исполнялись по первому твоему капризу. Но так не бывает, и ты бьёшь пса за то, чего он сделать не в силах. Понимаешь меня?

Зря я это начала. Хотя прогресс на лицо — я говорю без слёз, без злости и ненависти. Просто устало и всего-то.

Лорин хмурился всё время, пока я говорила. Причём сначала он явно расстроился, а вот потом на его лице прояснилась печать непонимания.

— Я… я не уверен, что понял всё, — чуть сбивчиво начал он, отводя от меня глаза. — Но, кажется, ты называла меня конченным уродом. Это всё или там был какой-то ещё смысл? Просто, ты извини, я не сразу могу уловить смысл твоих слов… Собака… лапы…