Долг (СИ)

— Да, я прошу, — хрипло выдал он, а затем откашлялся. — Понимаю, что это звучит жалко, но я… я только с тобой могу вести себя так, как того хочется мне. Я никогда ничего подобного не испытывал и мне сейчас страшно до усрачки, что ты огреешь меня мокрой тряпкой или пощёчиной, как в прошлый раз. Мне впервые так больно стало, поскольку я довёл до подобного… тебя. Ту, которая всегда отличалась состраданием и жалостью, которая ухаживала за беспомощным и убогим, кормила его, сидела с ним ночью, когда ему было плохо, и даже в туалет водила, как трёхлетнего пацана. Я представить не могу, до чего тебя довёл… и мне просто не передать, как я, твою мать, сожалею, Богдана. И прощать ты меня не обязана, но я всё же приношу свои искренние, хоть и такие запоздалые извинения.

Глупо смотрела на него, изредка пощипывая себя. Он это и вправду сделал. Ступор меня давно одолел, но сейчас был самый пик. У меня глаза слезиться начали от того, что я моргать забывала, до такой степени я была поражена.

Знаете, а я ведь думала сделать именно так, как не хотел Лорин: начать смеяться и обзывать его, тыкать пальцем, рассказать его стае о том, как он тут развёл «бабскую» ересь. Правда. Тогда я ведь смогла бы отыграться, сумела бы наконец-то отомстить. Но что есть месть? В идеале — поступить с обидчиком ещё хуже, чем он сам поступил с тобой. Справедливо? По мне так даже очень, но… в этом мире справедливость уже не совсем то, что нужно мне. Да, я хочу получить ответы на вопрос, почему же вся эта хрень досталась мне, но не более. Знать, за что страдаю — честно. А месть не мой удел. Точнее, пару пинков выписать блондину охота, ещё как, но душить его во сне подушкой — это за пределами моей человечности. И наносить ему такие же раны… не в моём стиле. Да и лучше мне не станет — это точно.

— Я не собиралась над тобой издеваться и делать тебе больно, — наконец сказала я, заметив, как ликан вздрогнул, будто не ожидая услышать мой голос. — Но огреть тебя ковшом помогло бы утолить мою внутреннюю жажду крови, ты ведь меня девственности лишил. Кровь за кровь.

Последнее я сказала зря. Это вырвалось от нервов. Мне так неудобно давно не было, обычно просто страшно, а тут стеснение и глупости прямо с языка скачут.

— Не собиралась? — Лорин отнял руку от лица и как-то осторожно искоса глянул на меня.

Хорошо, что он прицепился именно к этому.

— Конечно нет, хотя признаюсь, отомстить тебе хотелось, — усмехнулась я.

— Зачем же ты тогда спросила? — растерялся он.

Боже, он действительно стушевался. Появилось желание стиснуть этого засранца так, чтобы он никогда больше не разевал рта и не портил последнее впечатление.

— Думала, что ты не станешь отвечать, — пожала одним плечом. — Раньше бы точно не стал. Я спросила из любопытства, не надеясь услышать нечто… подобное.

Мне не хотелось его обидеть, поэтому я старалась смотреть ему в глаза, чтобы он не видел во мне старого врага.

— Я сболтнул лишнего? — поджал мужчина губы.

Взгляд его был направлен вниз. Он так разочаровывается или показывает стеснение? Так странно, мы столько живём вместе, а я не могу различить, ведь он, кажется, в первый раз настолько сильно открылся передо мной. И что он спросил? Боги, он теперь боится осуждения? Не издевательств? Неужели ему не всё равно?..

— Это тебе решать, а не мне, — мягко усмехнулась я, поражаясь дикости сегодняшнего дня.

Я вздохнула и глянула в ванную. Надо достирывать. Вода окончательно остыла. Ладно, ничего страшного. Схватилась за доску и уже пригляделась к чёрной рубашке, но приступить к работе мне было не суждено.

— Я сказал то, что хотел давно, — почувствовала его взгляд. — А тебя спросил, чтобы узнать, что ты об этом думаешь.

Откровения? Мне нужно вино. Много вина.

— Я рада, что ты мне открылся. Смысл сказанного заставляет о многом задуматься, — не отпуская стиральную доску, пробормотала я. — Мне нужно достирать, Лорин.

Нет, я действительно хочу говорить о подобном, но… не в один день и не после всего случившегося. Нужно же переварить всё.

— Задуматься о чём? — будто не слыша моих намёков, продолжил он трепетно вопрошать.

И ведь не откажешь ему. Боюсь даже смотреть на него. Тон у него… мягкий и просящий. Я не могу так поступать с ним и… щёлкать по носу.

— О нашем мире, о нашей жизни, — закрыла я глаза и глубоко задышала. — Я тут пару дней назад речь репетировала, с которой пойду к Бюрту просить о помощи. Теперь всё круто меняется, и я не могу так просто подстраиваться… Мне необходимо время.

— Я понимаю, — вдруг шепнул он и закашлялся.

Мы побыли в тишине и покое минут пятнадцать. Ликан никуда не ушёл, сидел и слушал, как я стираю. И я закончила! Осталось спустить воду, сполоснуть всё, отжать и вывесить! Делов-то… на часик, другой.

— Пойдём, — вдруг подорвался Лорин с места.

Я чуть со своей табуретки не кувыркнулась! Тут такой покой витал…, а он слишком резко… Что он сказал?

Весь подобрался, в глазах уверенность.

— Куда? — отклонилась я от него чуть назад.

— На кухню, — он протянул мне руку.