Долг стрелка

— Джоан, девочка моя, почему ты опять плачешь? — нежно спросил Стив. — Забудь все эти ужасы. Ты теперь богата. Мы скоро поженимся — и в горах Заката уже не будет никаких барабанов.

— Я так счастлива, — ответила Джоан, и губы двух влюбленных соединились.

Только он разбогател,
Сразу денежки спустил.
Но зато всегда и всюду вволю пил.

Так пел Харпер Неудачник, впервые вполне довольный жизнью.

Бурные воды

Я хорошо помню ужасную ночь поздней осенью 1845 года. Мы сидели в «Сильвер Слиппере», а на улице ревел шквальный ветер, и дождь со снегом стучал в окна, как кости танцующего скелета. Собравшись у камина, мы слушали, как пенные волны разбиваются об обледеневшие берега Новой Англии. Все корабли в гавани маленького портового городка стояли на двойных якорях, а капитаны искали тепло и дружескую кампанию в тавернах у пристани.

В ту ночь в «Сильвер Слиппере» коротали время четверо мужчин и я — мальчик, разливающий пиво. Там были Эзра Харпер, владелец таверны; Джон Гауэр, капитан «Русалки»; Джонас Хопкинз, адвокат из Салема и капитан Старки с «Грифа». Четверо посетителей расселись за большим дубовым столом перед огромным камином, в котором жарко полыхал огонь, а я сновал по таверне, прислуживая им, подливая пиво и подогревая глинтвейн. Капитан Старки сидел спиной к камину и лицом к окну, в которое бил холодный мокрый снег; справа от Старки, в конце стола, разместился Эзра Харпер; капитан Гауэр сидел напротив Эзры, а адвокат Джонас Хопкинз — прямо напротив Старки, спиной к окну и лицом к камину.

— Еще бренди! — заорал Старки, стукнув по столу огромным кулаком. Это был крепкий мужчина средних лет, с короткой густой бородой и глазами, поблескивающими из — под нависших бровей.

— Да, тем, кто сейчас в море, не позавидуешь! — заметил Эзра Харпер.

— А тем, кто спит на дне, еще холоднее, — угрюмо произнес Джон Гауэр. Высокий, стройный, с темным, словно свинцовым, лицом, он был странным и своенравным человеком, и о нем рассказывали немало темных историй.

Старки дико расхохотался.

— Если вы о Томе Сайлере, приберегите сочувствие для кого-нибудь другого! Земля после его смерти стала чище. Ему самое место на дне морском, потому что он подлый убийца и мятежник!

Последние слова капитан буквально рявкнул в порыве ярости и, сплюнув на пол, оглядел компанию, словно ища того, кто осмелится ему возразить.

На лице Джона Гауэра промелькнула насмешливая улыбка, а Джон Хопкинз подался вперед, сверля Старки пронзительными глазами. Как и все мы, он знал историю Тома Сайлера в той версии, которую преподносил капитан Старки: Сайлер, первый помощник капитана на «Грифе», хотел подбить экипаж к мятежу и пиратству, но Старки раскусил его замысел и повесил на рее. В то суровое время решение капитана было законом.

— Странно, — произнес Джонас Хопкинз, человек с худым, бесцветным лицом, бросив острый взгляд на Старки. — Странно, что Том Сайлер оказался подлецом, а ведь считался таким законопослушным парнем!

Старки презрительно фыркнул и залпом осушил свою кружку. Он был уже пьян.

— Когда же ваша племянница Бетти выходит замуж за капитана Джозефа Харпера? — осведомился Эзра Харпер, желая перевести беседу в более безопасное русло.

Джонас Хопкинз откинулся на стуле и уткнулся в бокал с ромом.

— Завтра, — буркнул Старки.

— Интересно, Джо Харпер хочет получить жену или дочь, женясь на такой молоденькой девочке? — рассмеялся Гауэр.

— Джон Гауэр, вы очень меня обяжете, если не станете совать свой нос в чужие дела! — рявкнул Старки. — Эта потаскушка должна быть на седьмом небе от счастья, что ее берет в жены богатейший судовладелец Новой Англии!

— Но Бетти ведь не считает себя счастливой? — не унимался Джон Гауэр, словно нарочно нарываясь на скандал. — Она все еще горюет о Дике Хансене, правда?

Капитан Старки сжал волосатые кулаки и так поглядел на Гауэра, что тот должен был понять — он слишком далеко зашел в обсуждении чужих дел. Проглотив свой ром, капитан «Грифа» швырнул кружку на стол.

— Плевать я хотел на ее капризы, — угрюмо ответил он. — Если ей хочется провести остаток дней, оплакивая ублюдка, который сбежал и утонул, это ее дело! А мое дело — удачно выдать ее замуж!

— Старки, и сколько вам заплатил за племянницу Харпер? — полюбопытствовал Джон Гауэр.

Это уже переходило границы дозволенного. Старки тяжело поднялся со стула, перегнулся через стол и, сверкая налившимися кровью глазами, поднес железный кулак к носу Гауэра. Тот ни сделал ни малейшей попытки отодвинуться, а лишь опасно прищурил глаза, с ухмылкой глядя на пьяного Старки.

— Сядьте, Старки! — вмешался Харпер. — Какая муха вас укусила, друзья? Почему мы не можем посидеть здесь тихо и спокойно?

Эта примирительная речь резко оборвалась, когда внезапно распахнулась тяжелая дверь и порыв ветра чуть не задул свечу. В вихре кружащегося снега мы увидели шагнувшую в таверну девушку. Я бросился к ней и захлопнул за ней дверь. Бетти!