Долг ведьмы

Что он со мной делает? Нет, мне не кажется, в голосе Молибдена солнце, тёплые ласковые волны, нежность весенней листвы, доброта июльского дождя. Как раньше, как много лет назад. И я готова раствориться в этом голосе, погрузиться в него, нежится в каждой его ноте.

– А какой в этом смысл? – невесело усмехаюсь, стараясь отодвинуть, внезапно нахлынувшие, непонятные ощущения, на задний план. – У меня ничего не получится. Я серое туповатое существо. Которое мыслит штампами и шаблонами. Меня либо забьют на «Боевой магии», либо – поджарят или заморозят на «Созидательной». Разорвут одежду в раздевалке, накормят червями в столовой. Назови мне хоть одну причину, желать остаться здесь.

– Например, я – твой наставник, и человек, знающий тебя с самого детства. Разве этого мало? И стоит только мне сказать слово, твои однокурсники будут тебе пятки лизать, и в ладоши хлопать.

Свет его улыбки заставляет сердце сделать кульбит. Задерживаю дыхание, глядя на то, как его ладонь тянется к моей, медленно, осторожно, словно спрашивая разрешения.

– Не надо, – невесело ухмыляюсь, живо представив Милану и Валерию с высунутыми языками. – Обойдусь как-нибудь. Ты ведь знаешь, я никогда не искала ни чьей дружбы, не напрашивалась в компании. Не достают, и ладно.

Наши пальцы сплетаются. Его горячие, мои прохладные. Застываю, наслаждаясь моментом. Никаких планов! Никаких иллюзий! Всего лишь коротенькая передышка, кусочек из прошлой, той, далёкой-далёкой детдомовской жизни.

– Знаю, Мелкая. Тебе вполне хватало меня и сестры.

–Дай мне уйти, Данилка. Отправь меня домой.

Отчего-то, мне хочется назвать его именно так, как раньше, в нашем с ним отрочестве, весёлым, задорным именем.

– И что там, дома? – спрашивает он, а в голосе грустная насмешка. Правильно, на большой земле никто его не ждёт. Это здесь Данила Молибден – куратор, строгий преподаватель, сильный маг. А там кто? Сирота, бродяга, мошенник и вор. Вот только у нас с ним разные пути и разные цели. И меня, в отличии от него, на материке ждут.

– Свобода, – выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать. – Там не нужно будет бояться штрафов, наказаний, магии, которая легко может свести тебя в могилу.

– Свобода? – Молибден поднимает брови, наигранно удивляясь. – Я думал, Мелкая, ты умнее. О какой свободе ты толкуешь? Страх перед увольнением? Жёсткая экономия на всём, в том числе и на основных продуктах питания? Самодурство начальников и чиновников? Оплёванные подъезды и переполненные трамваи? Нищий свободным быть не может, нигде! Свобода – для богачей. А здесь, Мелкая, тепло, светло, сытно, и мухи не кусают. Прекрасный вариант для таких отбросов, как мы. Тебе, дурочке, выпал счастливый билет, стать кем-то, подняться над всей этой серостью и гнилью, что тебя окружала. Это перспективы, шанс увидеть что-то ещё, кроме своего затхлого, воняющего плесенью, прогорклыми щами и дешёвым пойлом мирка.

–Что-то ещё? Это после того, как нас привяжут к острову? Ты шутишь?

– На изучение мира времени у мага предостаточно.

– А если я не сдам экзамены? Ты, как здесь у вас принято просто скажешь:» Значит, тебе не повезло»?

– Всё в твоих руках. Просто прекрати играть роль жертвы, бедной хромой девочки с низкими магическими способностями. Не иди против системы. Не отвергай свой дар, не гони его, не считай виновником всех твоих бед. Дай ему раскрыться. А, чтобы сделать это, услышь его в себе, полюби его, отнесись с благодарностью.

Небо стремительно темнеет. Почему-то ночь опускается на остров гораздо быстрее, чем на материк. От, пылающего всевозможными красками закатного огня, почти ничего не остаётся, лишь на горизонте рыжеет тонкая полоска. Ветер усиливается, и море, до сей поры, ласковое и тихое, начинает сердиться. С жадностью хватает гальку с берега, уносит, чтобы потом, швырнуть обратно, нервно и пренебрежительно. Шипит, оставляя на камнях кружево пушистой, розоватой, в догорающем закате, пены.

– С благодарностью? Ты о чём? Я лишилась всего, что у меня было. И да, тебе это покажется смешным, но меня вполне устраивал мой затхлый мирок, рядом с сестрой. Она- мой единственный родной человек.

Молибден садится ближе, его запах становится явственнее. Профиль, в темноте сгущающихся сумерек, кажется ещё более строгим, более волевым, более мужественным. Нет, это не тот мальчишка, защищавший меня и угощавший конфетами. Это- красивый, сильный мужчина, у которого, скорее всего, толпы поклонниц и воздыхательниц. Да и с чего я взяла, что преподаватель Молибден обходится лишь поклонницами? У него, наверняка есть и жена, и любовница. Тьфу! Да какое мне дело до того, кто греет ему постель? И какая только глупость в голову не лезет? Моя задача – выбраться с острова, а бороться за сердце и другие части тела преподавателя «Магического воздействия на живые объекты» я уж точно не собираюсь.

– Насколько я помню Полину, она не пропадёт. Можешь не беспокоиться о ней.