Долг ведьмы

Наверняка моей персоны в списке влюблённого Русланчика не было, но раз уж я бесцеремонно припёрлась, почему бы и не включить? В конце концов, если любишь женщину, то люби всё, что её окружает, и маму, и собачку мамы, и подружку.

Парень резко останавливается. Вытаскивает из шкафа сумку, принимается суетливо рыться в ней, продолжая возбуждённо говорить о своём проекте:

– Мы привыкли, что пространственные порталы создаются лишь с помощью визуализации, то есть, необходимо детально представить место, где хочешь оказаться и нарисовать его в воздухе. Это весьма трудоёмко, почему?

Русланчик поднимает лиловые продолговатые виноградины своих глаз на Олесю, ожидая толи поддержки, толи ответа, толи возражений.

– Человек не может помнить всё, – незамедлительно отвечает подруга. –И по тому, пространственные порталы работают лишь на близком расстоянии. Я хорошо помню, как выглядит моя комната. Однако не совсем помню, как выглядит вокзал моего родного города.

– К тому же, – Русланчик назидательно поднимает указательный палец к потолку. – Ты не знаешь, какие изменения произошли на вокзале, может поставили новый ларёк, а может и вовсе снесли. А неправильно открытый портал грозит исчезновением мага во времени и пространстве. Был и нет. По тому, даже на близкие расстояния порталы способны открывать лишь архимаги. Иначе, мы бы все разбежались по Конгломерату. Но я изобрёл иной способ, он прост, безопасен и применим на дальние расстояния. Чёрт!

Парень, устав рыться в недрах сумки, переворачивает её на кровать, а затем, среди смятой бумаги, сломанных карандашей, тетрадей и ещё какой-то мелочёвки находит небольшую губную гармошку.

–Итак, дамы, не желаете ли отправиться на прогулку, например, к пляжу, – Руслан лукаво подмигивает Олеське, а я даю себе слово ретироваться сразу же, как эта самая прогулка начнётся. Да, мне хорошо с этой парочкой, тепло, весело, уютно. Однако, мешать друзьям налаживать свою личную жизнь – свинство. Олеська – не Полина, и в моей заботе и контроле не нуждается.

– Закрываем глазки, вспоминаем запахи моря, скал, представляем прикосновение ветра, прохладу, набегающей на кончики пальцев волны, и слушаем музыку.

Парень прикладывает гармошку к губам, и комнату заполняет шелест волн, крики чаек, шорох прибрежной гальки.

Запах морской соли становится сильнее, ежусь от внезапно- налетевшего прохладного ветерка и распахиваю глаза. Надо мной чёрное, усыпанное серебряными крупицами звёзд, небо, море, накатывает на берег, оставляя у носков моих сандалий кружево пены. Неверный свет луны, отражаясь в воде, тянется бледной желтоватой дорожкой от берега до горизонта.

– Не фига себе! – восклицаем мы с подругой одновременно.

Олеся поднимает с земли камень, рассматривает его, словно не веря, затем, швыряет его в воду. Тот, с плюхом падает на дно.

Потом, хватает Руслана за плечи, заглядывает в глаза и быстро-быстро, словно боясь собственных мыслей начинает говорить, глотая окончания слов, захлёбываясь, переходя то на шёпот, то на сип:

– Русланчик, дорогой, хороший мой. Не нужно использовать это в качестве дипломной, не надо, очень тебя прошу. Ведь своим изобретением ты можешь спасти людей, тех, кого сюда притащили силой, тех, кто точно знает, что не сдаст экзамены. Мы все можем сбежать, оставить и преподов, и инквизиторов в дураках. Осталось только придумать, как обойти привязку к острову. Но ведь у тебя получится, да? Ты же такой умный, Русланчик!

– Ты действительно хочешь этого, Олесь? – шепчет он, обнимая подругу. – Ты же знаешь, я на всё готов ради тебя. Но проект не доведён до ума, необходимы дальнейшие испытания, ты же понимаешь?

– Понимаю, понимаю, – Олеська гладит парня по курчавым волосам, лбу, пунцовым щекам. – У тебя всё получится, да, не завтра, да, не через месяц, но получится, ведь ты такой талантливый, Русланчик! Я верю в тебя.

Информация и перспективы, связанные с ней пробиваются до моего сознания с трудом. Ведь это- действительно революция, свобода и спокойная жизнь для таких как я, Олеся и множество других людей. Пячусь назад, осторожно, опасаясь разорвать тоненькую ниточку, протянувшуюся между друзьями. Их, слившиеся в тесных объятиях силуэты, посеребрённые луной, на фоне ночной тьмы восхищают и будят в душе гадкого спрута зависти и обиды. Никто не приглашал меня на свидание, не целовал при луне, не заглядывал в глаза с обезоруживающей нежностью, от которой бы замирало сердце.

Этой ночью перебирать сокровища своей воображаемой шкатулки вовсе не хочется. А хочется реветь в подушку и жалеть себя. Я и реву, пока не раздаётся первый аккорд арфы, после которого моё сознание погружается в невнятный, наполненный размытыми образами сон.

Глава 15