Долг ведьмы

«А это снова поднимает перед нами вопрос папочкиного освобождения», – Ирка поморщилась. Она не должна думать о нем… так. Наднепрянская ведьма решает вопрос об освобождении бога природы и растений Симаргла-Симурана – и никаких папочек! Хотя бы потому, что для него не существует никакой дочери, вернее существует, но… исключительно как инструмент. «Реально, он ведь меня как табуретку воспринимает. Типа, ты садишься на табуретку, а она вдруг начинает возмущаться, какого ты пристроил на нее свой зад. Если немедленно не сдохнешь от ужаса, дальше обязательно попытаешься или порубить обнаглевшую деревяшку топором, или, если сильно нужна, вернуть в нормальное покорно-деревянное состояние. Уважать табуретку никто не станет, хоть она до хрипоты тверди о своей самостоятельной и независимой четырехногой личности». Ну а собственно, чего Ирка ожидала? Она ведь шла в Ирий только за Айтом и нигде, да-да, нигде, даже в самых глубинах души, не рассчитывала на встречу с любящим отцом. Рассчитывать было бы глупо и нелогично, особенно после явившегося в ее мир серокожего и натравленных им мертвецов. Танькин рассказ о том, что ее еще маленькой вполне могли утащить в Ирий и только устроенный бабкой побег ее защитил, лишь подтверждал уже нарисованную Иркиным разумом картинку. Подставила тогда папулю бабка. Маленькая и беспомощная Ирка, ничего не знающая и не умеющая, а главное – неспособная думать и решать, устроила бы его га-аараздо больше, чем нынешняя наднепрянская ведьма! Ну и не из-за чего расстраиваться, а она и не расстраивается, а капли на щеках – это брызги Молочной, а что соленые, так тут в Ирии постоянно всякие чудеса!

Тонкие пальцы коснулись ее лица и вытерли слезы со щек.

– Ты просто неправильно его воспринимаешь. – Айт лежал на воде рядом и тоже смотрел на луну, сосредоточенно, точно все, что он хотел сказать, было написано на ее диске.

– Никого я не воспринимаю. И не думаю даже, – проворчала Ирка – расслабилась! – Засмотрелась просто. Красиво очень…

– Прям до слез, – согласился Айт, забрасывая руки за голову, будто лежал не на воде, а на диване. – Ты думаешь о своем отце как о человеке, а у людей принято любить своих детей.

– Не всегда, – мрачно буркнула Ирка. С мамой ведь у нее тоже… Интересное кино, как проклял кто… Ее?! Наднепрянскую ведьму?! Да ее проклясть – проклиналка отвалится.

– Не всегда, – согласился Айт. – Но часто. Возвращаясь к твоему отцу, хочу напомнить, что он-то вовсе не человек. И не змей. Он сущность, лишь для собственного удобства и выгоды способная принимать человеческий… или другой облик. Но думать и чувствовать как человек… ну или как змей тоже… он не способен. Не может он этого! – Айт прямо в воде развел руками, получилось смешно. – Хотя бы потому, что не очень понимает, какие они, эти самые чувства. Это я тебе как сын другой сущности говорю!

– Твоя мама? – Ирка приподнялась на локте, сама не заметив, что опирается на воду, как на твердую поверхность. Она тут исходит на тряпочки от жалости к себе, а ведь у Айта, похоже, та же самая ситуация?

– Она слишком давно и слишком многим драконам мама, чтоб это имело большое значение, – подмащивая воду себе под спину точно уютную подушку, ответил Айт. – Кроме статуса, конечно. Дети самой Табити – драконы Лун, вроде вашей аристократии. Особенно те, кто, как я, от ее второго мужа, ставшего Первым Драконом. Из нас все, как ты это называешь, правительство состоит. Драконы Мин – дети Лун и человеческих женщин или двуногих ящериц-сэв и дети самих Мин. Они, конечно, послабее…

– Подожди… Значит, у тебя куча братьев и сестер? Кроме Дины и этого… – Ирка скривилась, не желая даже называть огненного дракона.

– Это тоже не имеет значения, – терпеливо пояснил Айт. – Мы не общаемся, как у вас братья и сестры. Мы даже не ссоримся, как братья и сестры! Многие из них намного меня старше – например, Грэйл Глаурунг, Великий Земляной, единственный Великий, кто живет от начала эры драконов. Он последний, оставшийся от времен битвы с богами. Мать-Владычица вообще-то драконов для сражения с богами сделала, когда они мужа ее убили. Самого первого, вместе с которым она мир создавала. Ну как убили… настолько, насколько вообще можно убить такого, как он… Битву ту драконы проиграли, так что Мать-Владычицу, да будет она и дальше живее всех живых, по большому счету, тоже убили. Миров от нее больше ждать не приходится, но со всем остальным она справляется… в меру сил и разумения… если, конечно, мы оказываемся настолько легкомысленны и нерасторопны, чтоб позволять ей справляться – в меру этого самого разумения.

– То есть опыт борьбы с богами у нее богатый… хоть и неудачный, – слегка обалдев от обрушившихся на нее сведений, пробормотала Ирка. – А папу своего ты знаешь – этого, Первого Дракона?