Долг жизни

Она постоянно убеждает себя, что все, что она делает, — исключительно ради себя самой. «Я здесь не для того, чтобы заводить друзей», — часто повторяет она, когда какой-нибудь торговец оружием, бармен или клиент пытается начать не относящийся к делу разговор. Никаких друзей. Спасибо, не надо. Извините, до свидания.

И в ее жизни никогда не было глобальной цели. По сути, единственная ее цель — расплатиться с долгами, причем даже не собственными, а доставшимися от тети Суги.

«Будь ты проклята, Суги».

Джес любила тетю так сильно, что не выразить словами. И все время она видела, как та пускает деньги на ветер. Тетя отказывалась от заказов, если те противоречили ее «понятию чести», или делала все по-своему, в итоге подставляя клиента. А порой она бралась за низкопробную, низкооплачиваемую — случалось и вовсе бесплатную — работу, защищая очередную компанию неудачников, рабов и прочих жалких ничтожеств.

В конечном счете все сводилось к одному: Суги оказывалась должна больше, чем зарабатывала.

Долги накапливались.

И теперь они перешли по наследству Джес.

«Я никогда не стану такой, как тетя Суги», — всегда заверяла она себя. Столь безжалостная работа требует крайней моральной гибкости. Ты идешь туда, где платят, и уничтожаешь цель, поскольку так надо. Дружелюбия от тебя вовсе не требуется, зато без проворства и ловкости не обойтись. Только качественно выполняя свою работу, можно заслужить репутацию — и гарантировать, что без заказов не останешься.

И тем не менее она постоянно мысленно твердит, что главная причина, почему она еще здесь, а не пошла своей дорогой, Новая Республика — побеждающая сторона. Нет, вся Галактика им пока не принадлежит, но звезды движутся именно в том направлении. Системы одна за другой сбрасывают ярмо Империи и становятся независимыми — а хаос, который неминуемо вызывает независимость, неизбежно приводит их в объятия Новой Республики. Единое знамя, одно правительство, новый галактический порядок… и все такое прочее.

Но что, если все внезапно пойдет под откос — что в принципе не так уж и невероятно? Джес подбадривает себя тем, что она, словно обезьящер, может перескочить со сломанной ветки на безопасную, снова сменив Республику на Империю или какую-нибудь сепаратистскую систему. Возможно, удастся залезть в карман какому-нибудь богатому преступному воротиле… Но только не хатту, Суги никогда не везло с этими вероломными кучами влажного пуду. Наверняка найдутся и бывшие имперские банкиры, действующие на свой страх и риск, которым понадобится кто-нибудь, кто гарантирует безопасность их займов, — поломав кому-то ноги, выкрутив щупальца, выбив глаз или какой-нибудь другой орган чувств.

«Идеалы — ничто, прагматизм — все», — постоянно повторяла она. Своя рубаха ближе к телу. Думай головой, не доверяй сердцу.

И самое главное — работа.

Разве не так?

И все же… все же…

Теперь у нее целая, чтоб ее, команда. Синджир смотрит на нее и подмигивает, тут же заставляя напомнить самой себе: «Ты здесь не для того, чтобы заводить друзей». А по другую сторону стола сидит Джом, который смотрит на нее голодным взглядом, будто намереваясь сожрать на месте, и она внезапно ощущает, как ее бросает в жар, — что, во имя всех звезд и богов, с ней творится?

Неужели она и вправду столь же мягкотелая и податливая, как Суги? Может, в нее вселился призрак тети, обретающий плоть в минуты слабости? А может, Суги всегда знала нечто особенное — нечто, что для Джес приоткрывается только сейчас.

И ей это крайне не нравится. «Выжечь бы огнем всю эту дрянь», — думает она.

Джес замечает, что перед ней стоит Норра, и внезапно ловит себя на мысли, что испытывает к той теплые чувства. Уж не забрался ли в ее мозг какой-нибудь паразит, вроде личинки неймодианского клеща, вызывающей неодолимую жажду крови?

Норра раскладывает перед собой особую колоду карт для пазаака, и Джес рада возможности отвлечься.

Это не обычные карты — на них изображены те, кого разыскивает Новая Республика. На каждой портрет и имя. Некоторые — крупные игроки, до сих пор ведущие активную деятельность на территории Империи. Другие сбежали, подобно Гедди.

Схватив карту с изображением Гедди, Норра протягивает ее сыну:

— Тем, можно тебя попросить?

Кивнув, Теммин несет карту к висящей на стене рядом с кислородным очистителем доске. Взяв из жестянки небольшой липкий комочек, он прикладывает его к обороту карты и наклеивает ее рядом с десятком других. Здесь уже висят их трофеи с Акивы — Пандион, Ташу, Шейл, Крассус — и те, до кого они успели с тех пор добраться: комендант Стредд, префект Кош, моффы Кеонг и Найалл, вице-генерал Адембо и бывший министр ИСБ Венн Иовелт.

— Гедди отравили, — говорит Норра то, что Джес и так уже знает. — Вероятно, яд подсыпали ему в спайс.

Джес уточняет, был ли это грибок, и Норра кивает.

«Как будто в этом были какие-то сомнения», — думает Джес.

— Я знаю, кто это сделал, — говорит она.

Все взгляды выжидающе обращаются к ней.

— Охотник за головами вроде меня, Меркуриал Свифт. Ему нравятся яды. А этот микотоксин — один из его любимых.