Долгая дорога домой

Как раз в тот момент, когда принц Акмаль выслушивал в саду своего начальника стражи – далеко, за пятьдесят миль до Джелалабада, бомбардировщик открыл люки – и пневматическая система сброса вытолкнула в разреженный горный воздух два огромных прямоугольных ящика, которые с одной стороны сводились на конус, с другой стороны – в них торчали сопла двух реактивных двигателей. Эта новейшая тяжелая крылатая ракета оперативно-тактического назначения называлась «Росомаха» и была предназначена для уничтожения целей, сильно прикрытых ПВО противника, таких, на которые посылать стратегический бомбардировщик, даже малозаметный – просто опасно. Она строилась по модульной схеме – как одноразовый примитивный самолет и способна была, в зависимости от модификации, количества боевой нагрузки и дополнительных емкостей с топливом, пролететь от семидесяти до пятисот километров. Сейчас они были по максимуму загружены боевой нагрузкой и по минимуму – топливом, потому что лететь им было недолго. Эта ракета еще не была принята на вооружение и была слишком сложным и дорогим средством поражения такой цели, как джелалабадский рынок и пешаварские террористические лагеря, в конечном итоге, бомбардировщик мог спокойно пройти над ним, вывалив из своего чрева несколько тонн свободнопадающих бомб. Но ракету надо было испытать не на полигоне, а в боевой обстановке – вот и подвернулась такая возможность, как «Литой свинец».

Освободившись от захвата подвесной системы бомболюка, ракета выбросила короткие управляющие поверхности, включила двигатели. Наводилась она самостоятельно, по координатам, принятым ею от «Легенды». Обгоняя бомбардировщик, обе ракеты рванулись к цели – а «Изделию-2010» нужно было пролететь еще пятнадцать миль, чтобы сбросить оставшийся бомбовый груз.

* * *

Принц вышел на балкон – его обычная привычка, балкон был на уровне второго этажа обычного дома и позволял обозревать его владения. Видеть Джелалабад.

На балконе Акмаля, конечно же, ждали. Приближенные, просители, были уже здесь, те, кто допускался сюда, чтобы припасть к ногам раиса – уже считали это величайшей милостью и знаком благорасположения.

– Аллах да хранит вас, исполнитель его высочайшей воли! – Первый министр двора принца, хитрый и лукавый Танак упал на колени.

– Потом... – раздраженно бросил принц Акмаль.

– Но Ваше Высочество, неверный Джон желает вас видеть срочно! – Танак так и пополз на коленях за принцем. Принц приметил, что учтивее всего те, кто больше всего ворует. Странно, но своим приближенным он позволял воровать в определенных пределах, потому что люди порочны, и если за каждый украденный афгани рубить голову – просто никого не останется. Танак был отвратительно любезен, даже слащав – жуир, чревоугодник и бачабоз, он готов был ползти на коленях за своим принцем до тех пор, пока не представится возможность залезть своей жирной рукой в его карман. Или в государственный карман, что было, по сути, одно и то же. Но Акмаль терпел его, потому что вместе они играли роль «доброго полицейского и злого полицейского», причем Танак в глазах народа был именно заступником перед жестоким, гневливым братом короля. Принц, повернувшись к стоящему на коленях Танаку, усмехнулся – те, кто считал его добряком, явно не бывали в подвале его дворца, где содержались купленные им бачи. У Танака было даже больше фантазии в обращении с ними, чем у самого принца.

– Приведи его сюда.

– Я сейчас, сейчас...

Танак вскочил, побежал – причем так, как будто в любой момент был готов снова грохнуться на колени. Через минуту он вернулся с подтянутым седовласым господином, одетым в британский «цифровой» камуфляж и с пустой кобурой. Его же распоряжением, распоряжением «неверного Джона», никто не имел права подходить к принцу с оружием, даже он сам. Когда он только ввел это правило, один из дежурных не осмелился обыскать своего начальника, тем более британца. Тогда неверный Джон вытащил из кармана второй пистолет и, ни слова не говоря, расстрелял незадачливого дежурного на месте. Больше никто таких ошибок не допускал.

Неверный Джон был британцем, отставником из двадцать второго полка, которого принц Акмаль перекупил за большие деньги и которого уважал, никогда не смея поднять на него руку. Уважал потому, что понимал – в отличие от любого из местных, у британца есть честь, и он его не предаст и не переметнется на другую сторону, чего бы ему ни посулили. Ухо неверного Джона было искалечено ударом тесака – давний след подавления четвертого сипайского восстания, а глаза его были постоянно сощурены в напряженном прищуре.

Рядом встал Танак, который здесь был совершенно не нужен.

– Этот нам нужен? – принц Акмаль презрительно ткнул пальцем в первого министра.

– Пусть останется. Сегодня произошло ЧП, Ваше Высочество.

Принц Акмаль нахмурился:

– Что произошло?

– Перебили два ночных патруля. Полностью. Угнали машину, бросили на окраине города. Это произошло на базаре.