Долгая дорога домой

Ничего не понимая, что происходит, я вынул из ящика школьную тетрадку в сорок восемь листов и отдал. Похвалили, что не сопротивлялся, и оформили как добровольную выдачу. Шмон, однако, навели по полной программе. Пока они дом обыскивали, я ел свой ужин, а мать собирала тормозок на дорогу – варёную картошку с луком, хлеб да яйца с огурцами.

Два с половиной часа до города ехали в полном молчании. Так я впервые попал в управление КГБ области.

Провели по тёмному коридору в большую комнату на первом этаже, где и оставили до утра. Снаружи на окнах были решётки с витиеватым рисунком, изнутри оба окна закрыты жалюзи. В комнате стояли три больших письменных стола и десяток старых деревянных стульев с прямыми спинками.

Капитан не торопился оформлять меня. Он долго изучал тетрадку со стихами и ухмылялся, вспоминал себя подростком, который когда-то вот так же баловался стишками. Неожиданно плохо рифмованные сопли-слюни а-ля любовная лирика сменились поэмой с хорошим ямбом. Почерк тот же, а вот подтекст. Про любовь к Родине, но с издёвочкой, с сарказмом. С каждым четверостишьем всё больше хотелось взять автора за шиворот да мордой об стол так, чтобы кровь брызнула из его разбитого носа.

Сидя спать было неудобно, а на столе жёстко, так и промаялся я в той комнате до утра. Солнце встало рано. Обтёр ладони о штаны, принялся за завтрак. На душе тоскливо так, что слёзы сами собой на глаза наворачиваются. Понятно, что кто-то настрочил донос, но кто? Так и не узнал я эту отгадку, тогда никто не дал и близко к этому прикоснуться, а сейчас уже надобность отпала.

Первый допрос прошёл, как плохая пародия на него, капитан писал по памяти, потому что, не останавливаясь, диктовал сам себе – место рождения, образование восемь классов, рабочий. Место работы, профессия. А потом словно споткнулся.

«Стишками давно балуешься?» – спрашивает. «С тринадцати лет», – отвечаю. «А кто эти тебя надоумил написать? Поди ведь чьи-то разговоры подслушал, да и записал. А чьи?» «А что, – говорю, – где-то неправда?» А он орать: «Всё неправда»!

Надерзил я ему тогда, конечно, по самое не хочу. Капитан зубы выбить обещал, да так своё обещанье не выполнил. Как раз в тот момент, когда его кулак уже ушёл в замах, в комнату полковник в штатском зашёл. То, что он полковник, я потом узнал, а тогда просто обыкновенный мужик, от появления которого капитан за тридцать секунд несколько раз сменил цвет лица.

Зорин Арсений Павлович, полковник государственной безопасности. Почти сутки мы с ним беседовали. Полковник умел задавать вопросы и вызвать доверие, а ещё слушать и делать выводы. Утром следующего дня отправил в одиночную камеру, свет выключили, дали выспаться, а вечером пришёл всё тот же полковник. Протянул бумагу и ручку.

«Вот, прочти и подпиши».

«Это что же получается? Вы меня отпускаете?»

«Не совсем… Мы тебя направляем в школу ДОСААФ, жить будешь в общежитии, на работу тоже определим, но попозже. А пока будешь осваивать азы профессии».

«Какой профессии?»

«Нам нужны смелые, умные люди с чистым сердцем, любящие свою Родину. Это у тебя есть, а остальному мы научим. А профессия? Есть такая профессия – Родину защищать, и далеко не всегда это приходится делать с оружием в руках».

«А если я не соглашусь?»

«Воля твоя. Но тогда тебя ждёт долгое лечение в психиатрической клинике со всеми вытекающими последствиями».

Так я прошёл вербовку. И с этого дня был зачислен в штат рядовым с переходом на казарменное положение. Матери, конечно, сообщили, что меня устроили на работу и определили на обучение, часть денег из моей зарплаты регулярно отправляли ей денежным переводом. Потом посадили в машину и отвезли на окраину города, где и поселили в одном из студенческих общежитий.

Письма писал матери редко, а она всё боялась и спрашивала, что это у меня за обратный адрес такой – ВЧ с номером. Учёба началась с автошколы на курсах ДОСААФ, а осенью поступил в вечернюю школу рабочей молодёжи. Зимой полковник вызвал к себе и вручил направление на деревообрабатывающий комбинат.

«Вот, начинается твоя настоящая служба. Ты должен устроиться на работу, кем – неважно, главное, тебе нужно найти и познакомиться с людьми, связанными с трафиком наркотиков. Для этого ты ещё поработаешь с психологом, он закодирует твой мозг, чтобы тебя наркотики не брали. Это называется подавлением центра удовольствий. Найди и подружись с кем-нибудь из парней или девчат, что знают киргизский, таджикский или узбекский язык. Это приказ! Без языка быстро провалишься и всё дело загубишь, поэтому не торопись, но и не затягивай».

И вот тогда я познакомился со своей новой любовью. Той самой, что потом стала матерью моего сына. Вера. Верочка. Веруня.

Глава 10