Долгая дорога домой (СИ)

На выходе из Дома Наёмников Белого ждал караван Матерей Милосердия в количестве 37 молодых женщин и девушек, при 23 воинах в накидках крестоносцев. Половина из них была ездовыми на дюжине двуконных повозках. Матери шли в земли Дома Лебедя для организации Обители Милосердия - отделения Ордена Милосердия на землях Лебедя. В повозках везли необходимое, на первых порах, имущество. Только 6 девушек путешествовали верхом. Остальные - не умели, ехали в повозках.

Позже, Белый узнал, что среди женщин, которых народ, скопом, называл Матерями Милосердия, именно Матерью - была только одна. У них оказалась своя пирамида иерархии. Мать Милосердия была как Настоятель Оплота у Орденов - глава будущей Обители Милосердия. Дальше шли - Сёстры. По старшинству чинов - Старшая Сестра, Сестра Боли, что заслужила право самостоятельно проводить сложные операции, просто - Сёстры. И - Сиделки, что не носили красных крестов, да и одежды их были не белыми, а - серыми. Как Послушники Орденов.

Старшим над воинами с белыми крестами на чёрных накидках был как раз - Сбитый Зуб. Бывший когда-то Властителем, разорившийся, изгнанный Князем со своей должности. Зуб был отличным рубакой, но - не очень хорошо умел вести хозяйство, потому поток жалоб на него и вызвал гнев Князя. И Зуб опять занялся тем, что умел лучше всего - продавать свой меч. Десять лет в Гильдии Наёмников покрыли его имя уважением Наёмников, но не принеси ему достатка.

А три месяца назад Зуб чуть не отдал Триединому душу. пустяковая стрелянная рана - загноилась. Жизнь покидала бывалого воина и он - знал об этом. Гнили рёбра, по которым чиркнул грязный наконечник стрелы. И он пошёл к Обители, упав в беспамятстве у их ворот.

А когда открыл глаза - впервые в жизни - влюбился. Как мальчишка. И страсть не оставляла его уже полгода. Он не снимает накидки крестоносца, хотя от болезни не осталось даже воспоминаний. Но, беда в том, что полюбил он - Матерь Жалейку. И она - ответила взаимностью. Уже полгода длиться их едва скрываемая связь, которой не суждено завершится свадьбой - Кодекс Милосердия запрещает Матерям связывать себя узами брака. Конечно, Жалейка могла и снять с себя мантию Матери, но Долг - не позволяет. Этот Мир - болен. И Зуб - поддерживает её. Согласен - быть при ней тайным ухажёром. Лишь бы - рядом. Лишь бы - вместе.

Зуб поджал губы. Третьего дня его заплаканная любовь призналась, что не праздна. Ещё несколько месяцев - и ей придётся сложить с себя обязанности Матери Милосердия. А тут - Указ Императора. И жребий пал именно на Жалейку. Ей предстояло не только пробраться через всю страну, тлеющую войнами и бунтами, но и строительство Обители. Заменить Жалейку было некому. Не было в её Крыле никого даже с близким опытом и возможностями.

Выбор. Выполнить требования Кодекса и уйти из Милосердия, или - выполнить требования Долга - построить и наладить Милосердие на землях Лебедя и - позор нарушения Кодекса и рождения ребёнка вне брака.

Выбор - убить ребёнка в чреве - не рассматривался влюблёнными, в принципе. Оба они были уже не молоды. И это был, может быть, их единственный шанс стать Родителями.

Вот такие тяжёлые думы омрачали лица Старших в походе. Видя это, крестоносцы и Сёстры - тоже старались вести себя поскромнее. Ну, а когда во главе колонны встал седой юноша со страдальческим лицом - стало вовсе не до шуток. С Истинным Краснозвёздным - лучше не шутить.

Когда колонна проходила мимо таверны, к Седому присоединились три Мага - Разумник, Воздушник и Магистр Земли. Молча, они выстроились позади Седого.

Привратная стража не только не задавала вопросов, а почтительно склонили головы перед их колонной, разгоняя с дороги прочих путников, которых было немного - южные рубежи были неспокойны. Красную Звезду не столько уважали, сколько - боялись. Крестоносцев - уважали. Матерей Милосердия - уважали и злились - разом. Уважали за их Служение, злились за те мысли, что витали в головах жен и сестёр стражей.

И вот когда башни города скрылись за холмом, на изгибе дороги их и встретил господин Брус Чан в идеально сидящем по фигуре костюме путника.

- Так чему я обязан видеть тебя в нашей компании, о великий и ужасный Серый Кардинал? - опять спросил Белохвост.

Пятый довольно метко плюнул Белому прямо в глаз. И оба - рассмеялись, обнявшись. Крепко, до хруста хрящей. Пятый сам, своим платком вытер лицо Белого:

- Нехватка людей, Утёнок. Не может же Совет Диспетчеров отпустить тебя на задание с неполной Звездой? - пожал плечами Брус.

- Чеши, чеши, я - слышу, - кивнул Белый.

- Я - серьёзно! Эти два щегла - выгребли всё! Пошли Оплот Пауков брать. С твоим отцом.

Белый - вскинулся.

- Тихо. Ты свою задачу выполнил. Тем, что выжил - перевыполнил, - Брус сжал руку Белого чуть ниже наплечника, - Пришло время приступить к основному заданию.

Белый усмехнулся, достал из кармана смятый пергамент.

- Делай, что - должен. И будет тебе салом по губам, - прочитал он, - я сразу понял, что тут - кто-то из Наших.

Но, слова эти - опечалили Бруса:

- Стариков - жаль. Без них - сложно будет.