Долгая дорога домой (СИ)

В машине со мной никто из сопровождающих не разговаривал, предпочитая хмуро отмалчиваться. Да я и не лез с расспросами, не видя для себя полезной подробную информацию об обстоятельствах получения столь специфического ранения, понимая что чем меньше знаешь, тем целее будешь, а о состоянии пациента я узнаю, когда уже скоро лично его осмотрю. Сейчас же смотрел в окно и гадал, сколь долго я буду занят предстоящей операцией, предполагая из всего сказанного, что случай не из лёгких.

Доставили меня по адресу довольно быстро, оказалось что наша клиника, пожалуй, самая ближайшая к месту назначения. В связи с этим отпал вопрос, почему именно я был доставлен к пострадавшему. В округе меня уже успели узнать, и запись на мои плановые операции была внушительная.

Подъехав к высоким воротам, водитель пультом привёл в действие механизм разблокировки. Как только ворота открылись, он быстро проехал во двор, механизм тут же сработал на обратное действие и ворота закрылись, словно отсекая всё что осталось в той жизни.

Вырулив на парковку недалеко от дома, мужчина остановил машину, разблокировал двери, давая понять что я имею относительную свободу действий. Но тут же предупредил, что передвигаться по территории опасно, так как здесь может бегать любимый пёс хозяина — немецкая овчарка Анзор, подчиняющийся исключительно ему, и не всегда дружелюбно настроенный к гостям. Поэтому лучше вести себя спокойно и не дёргаться. С опаской открыв дверцу машины, я прежде чем ступить на парковку, внимательно, насколько хватало поля зрения, огляделся, убедившись что пса поблизости не наблюдается. Не хватало ещё приехать покусанным своенравным псом с подобного визита.

Выбрался из автомобиля, машинально отметив что погода стремительно меняется — потемнело, тёмная туча начала двигаться в нашу сторону, закрывая собой светлую полоску небосвода. На землю упали, предвестниками ливня, первые капли дождя, ухудшая и так нерадужное настроение.

Сопровождавшие меня секьюрити быстрыми шагами направились к заднему входу. Я шел не отставая — строить из себя героя не считал достойным профессионала — меня ждал пациент. Кейс с инструментами был в руке у одного из моих конвоиров. В том же быстром темпе поднялись по неширокой лестнице на второй этаж, чуть пробежали по коридору, и меня практически втолкнули в помещение, видимо бывшее спальней раненого хозяина, предварительно сунув мне в руки кейс — манеры у этих мартышек были соответствующие. Сами же они то ли предпочли остаться за дверью, то ли это было правилом, но мне сказали, что меня встретят и всё покажут.

То что оперировать уже никого не нужно, я понял сразу, как только увидел землистый цвет лица и широко открытые, застывшие глаза покойника. Огнестрельная рана, судя по окровавленной, с зелёными разводами повязке, пришлась в живот, наверняка повредив кишечник, а там уж и перитонит не заставил себя ждать, инфекция быстро распространилась, и в этом случае промедление с оказанием медицинской помощи стоило человеку жизни.

В углу комнаты отыскался, сидящий на полу, всхлипывающий парень в медицинском халате и шапочке. Он испуганно глядел на меня, видимо, не зная чего можно ожидать от моего появления. И это обещанный мне ассистент? Да он же студент ещё, какой он может иметь опыт в подобных случаях, хорошо если названия инструментов успел выучить. Меня разобрала злость на тупоумных верзил, додумавшихся притащить на операцию непонятно кого. Я опустился на пол рядом с парнем.

— Давно сидишь, почему именно ты оказался здесь? Поопытнее никого не нашлось? Хотя здесь и опытный не справился бы — срочная операция требовалась сразу же и не на дому. В этих условиях, без реанимационного оборудования пациент всё равно не выжил бы, да и время было упущено. Условий абсолютно никаких, что за средние века. Даже после операции и реанимации никто не дал бы гарантии на благоприятный исход. Дилетанты! Угробили человека, нет бы сразу в больницу доставить, возможно спасли бы его, но и в этом случае не факт, — вполголоса не понятно зачем выговаривал я испуганному студенту, надеясь всё же, что человеческая речь и уравновешенная интонация выведут его из ступора. Когда сошли первые гневные порывы, до меня наконец-то дошло, что его, как и меня, никто не спрашивал — просто поставили перед фактом и сюда притащили. А значит мы с ним находимся сейчас в одном положении, и выходить из него нам надо вместе.

— Я будущий хирург, когда спросили так и сказал, у нас учебная практика в больнице была. Наш курс и не допускали ещё ни к чему, только смотреть разрешали, и то только в лёгких случаях. А они, — он кивнул в сторону двери, — даже слушать больше ничего не стали, привезли сюда и велели хозяина к операции готовить. При мне звонили, спрашивали, где им хорошего врача взять, видимо на вас им и указали. Я слышал приметы: средний рост, худощавое телосложение, чёрные волосы, нос с горбинкой и карие глаза, их один из них повторял, когда записывал. Им и адрес вашей клиники дали и машину вашу описали. — подтверждая мои догадки, проинформировал парнишка.