Долгая дорога к маме

Выйдя из машины, заметил, что меня опередили машины скорой и пожарной помощи. Мелькнула мысль, что пожар на объекте, но дыма не видать, подойдя ближе, увидел знакомого начальника пожарной части.

— А ты, Васильич, зачем здесь?

— Мы сейчас переведены в МЧС, прибыли для разборки завалов. Конечно, если они угрожают жизни людей, — добавил он. — Я пробежался уже, твои люди почти закончили вытаскивать трупы.

— Трупы, говоришь, а кто определил, что они мертвые?

Пожарник криво улыбнулся.

— Пролететь девять этажей вместе с железобетоном, тут только фарш останется.

Подошел прораб, рассказал о произошедшем. Монтаж лестничных маршей, а также и все виды работ производила подрядная организация ООО «Монолит». Каменщики вырвались вперед с кирпичной кладкой, и не дали смонтировать лестничные марши. Такое бывает, но, как правило, монтажники не дозволяют делать этого. Монтаж в шахте, что образует лестничная клетка, крайне неудобен, к тому же крановщику не видно место монтажа, требуется дополнительный сигнальщик. Но, произошел сбой, и получилось то, что получилось. Нужно было смонтировать таким образом четыре лестничных марша — два этажа. Работа на два часа. Марш зацепили за монтажные петли, немного «поправив» их кувалдой, не стали брать на удавки — дело хлопотное, хотя это можно было сделать, разложив марши на покрытии. Но понадеялись на русское «авось»: все будет как надо, тысячу раз делали. При опускании марша в шахту — а в марше полторы тонны — от резкого рывка каретки крана, он ударился о стену, и лопнула монтажная петля, отчего произошел резкий рывок на все остальные. Закон подлости, все петли не выдержали, полопались почти мгновенно. И марш, как огромный железобетонный нож, рассек несколько площадок, где были опоры уже смонтированных лестничных маршей, и дальше, как снежный ком, вся эта громада ухнула и продавила все донизу.

Монтажники, которые должны были принять и смонтировать марш, вместо того, чтобы стоять в укрытии до тех пор, пока он не придет до точки монтажа и не остановится, находились на площадках, привыкли ничего не бояться. Все ясно, все просто, все обычно, хоть плачь. Вот она — огромная, как труба, кирпичная шахта, наполовину заваленная обломками железобетона. И нет двух людей…

Машин прибывало все больше: милиция, прокурор, техническая инспекция, управление государственного и архитектурного контроля, росгостехнадзор, администрация района и еще какие-то службы, которые я не знал, сами они не представлялись, а я не спрашивал — не до того.

Районный пожарник всех встречал как родных, рассказывал о себе, о том, что их перевели в МЧС и какова их задача на этой аварии. А я вместе с прорабом обошел каждый этаж, примыкающий к лестничной клетке, уже при свете фонарей все внимательно разглядели, дефектов и трещин на наружных и внутренних стенах мы не нашли. Когда спустились вниз, я увидел, что приехали телевизионщики, чтобы не встречаться с ними, повернулся спиной и стал вместе с начальником службы охраны обсуждать порядок закрытия объекта, понимая, что в ближайшие дни работы не будет.

И вдруг я услышал знакомый голос и, повернувшись, увидел районного пожарника, который стоял перед телекамерами и разливался соловьем:

— Наша служба сейчас является неотъемлемой частью Министерства гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций. Мы первыми прибыли на объект, приняли все меры по безопасности близлежащих домов, установили приборы в тех подъездах, которые еще не разрушены. У нас нет уверенности, что они выполнены качественно. Наша главная цель — безопасность людей. Будь на то воля наших руководителей, мы бы отслеживали качество работ на всех стройках.

Не веря тому, что слышу, я направился к группе телевизионщиков, но они уже выключили камеры и закручивали провода.

— Андрей Васильевич, — обратился я к пожарному, — что за ахинею ты придумал? Ребята, не верьте ни одному слову! Все, что сказал сей специалист, полный бред!

Но никто меня не слушал, телевизионщики садились в машину, торопились в свои студии, чтобы донести людям новости. Пожарник тоже побежал к своей машине и с чувством исполненного долга дал команду на посадку своей команды. Мне все-таки удалось поймать его за руку и спросить:

— Зачем ты сделал это?

— А что такого я сделал? Подумаешь, немного добавил от себя.

— Они же сейчас разнесут твои слова по всей стране!

— Вот и хорошо, мне пиар нужен.

— Скотина ты, Андрей!

— Поосторожнее в выражениях. Несмотря на дружбу, могу и обидеться, а тогда…

— Да пошел ты, — махнул я рукой и услышал вслед бранные слова. Отвечать не стал. Для кого-то беда, а для кого-то место и время выставить себя напоказ, и не важно, если для этого другого придется вымазать в грязи.