Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Когда я добрался до экзаменационной площадки, я увидел, что экзамен сдавала белая женщина. Она вела машину очень аккуратно, осторожно, ничего не нарушая. Когда экзамен был завершен, инструктор по вождению сказал ей: «Спасибо. Не могли бы вы припарковать машину вон там?» – и жестом показал на площадку рядом с ними. Подъехав к месту парковки, женщина повернула не совсем точно, и заднее колесо выскочило на обочину. Инспектор подошел к машине и сказал: «Извините, мадам, но вы провалили экзамен. Запишитесь, пожалуйста, повторно на другой день». Я почувствовал, как моя уверенность в своих силах угасает. Если этот парень смог перехитрить белую женщину, вынудив ее провалить экзамен, то на что же в таком случае мог рассчитывать я? Однако у меня все сложилось удачно, я сдал свой экзамен хорошо. Когда инструктор по его завершении велел мне припарковать машину на соседней площадке, я вел машину так осторожно, что ожидал наказания за слишком медленную езду.

Получив водительские права, я, по существу, превратился в таксомоторную службу для своих приятелей и друзей. Моей обязанностью теперь стало везде развозить их. И письмо на подпись Дж. С. Мороке тоже выпало везти именно мне. Для меня это не составило труда, так как мне доставляло удовольствие водить машину. Мне даже казалось, что лучшие идеи у меня в голове рождались, когда я ехал по сельской местности, а ветер хлестал в окно автомобиля.

По пути в Таба-Нчу я проезжал через Крунстад, консервативный город в провинции Оранжевое Свободное государство, расположенный примерно в 120 милях к югу от Йоханнесбурга. Поднявшись на холм, я увидел впереди двух белых мальчиков на велосипедах. Мое вождение еще не было уверенным, и я подъехал к ним слишком близко. Один из мальчиков внезапно повернул, не подав никакого сигнала, и мы столкнулись.

Мальчик упал с велосипеда, и я вышел из машины, чтобы помочь ему. Он протянул руки, показывая мне, что просит поднять его, но как раз в тот момент, когда я собирался это сделать, белый водитель проезжавшего грузовика крикнул мне, чтобы я не трогал мальчика. Этот водитель напугал ребенка, который сразу же опустил руки, словно не хотел, чтобы я его поднимал. Мальчик практически не пострадал, и водитель грузовика отвез его в полицейский участок, который находился неподалеку.

Вскоре прибыла местная полиция. Белый сержант бросил на меня взгляд и заявил: «Kaffer, jy sal kak vandag!» («Кафр, мы сегодня тебя как следует вздуем!») Я был потрясен произошедшим несчастным случаем и грубостью его слов, тем не менее смог собраться с силами и ответить ему, что буду ходить по нужде тогда, когда захочу, а не когда мне прикажет полицейский. При этих словах сержант достал свой блокнот, чтобы записать мои данные. Полицейские-африканеры были удивлены, что чернокожий мог ответить по-английски, еще больше они были удивлены тому, что он вообще посмел ответить им.

После того как я представился, сержант обыскал мою машину. Из-под коврика на полу он вытащил экземпляр левого еженедельника «Гардиан», который я сразу же спрятал туда после несчастного случая (письмо для Дж. С. Мороки я сунул под рубашку). Он прочитал название газеты, затем поднял ее вверх, словно пират свою добычу, и торжествующе воскликнул: «Wragtig ons het’n Kommunis gevang!» («Похоже, мы поймали коммуниста!») Размахивая газетой, он поспешил прочь.

Сержант вернулся примерно через четыре часа в сопровождении другого полицейского. Новый сержант, являясь также африканером, был полон решимости исполнить свой долг. Он заявил, что ему нужно принять необходимые меры на месте аварии для оформления полицейского протокола. Я ответил ему, что не следует проводить измерения ночью, если авария произошла днем. Я добавил, что намеревался провести ночь в Таба-Нчу и что не мог оставаться в Крунстаде.

Сержант нетерпеливо посмотрел на меня и спросил:

– Как тебя зовут?

– Мандела, – ответил я.

– Нет, как твое первое имя?

Я сказал ему.

– Послушай, Нельсон, – сказал сержант, как будто разговаривал с ребенком, – я хочу помочь тебе продолжить свою поездку. Однако если ты собираешься чинить мне трудности, у меня не останется другого выбора, кроме как начать чинить трудности тебе – и запереть тебя на ночь в полицейском участке.