Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Изучая сложившуюся ситуацию, я обнаружил, что Гвентше действительно игнорировал рекомендации местного исполкома АНК. Однако он пользовался поддержкой рядовых членов АНК, смог создать дисциплинированную и хорошо координированную группу добровольцев, которые организованно проводили акции протеста даже в то время, когда Гвентше находился в тюрьме. В результате я пришел к выводу, что, хотя Гвентше был неправ, игнорируя руководство АНК, он делал хорошую работу в наших интересах и имел прочные позиции среди активистов организации. Встретившись с членами местного исполкома АНК, я объяснил им, что сейчас нецелесообразно предпринимать какие-либо действия, однако, если они хотят изменить ситуацию, они должны одержать над Гвентше победу на следующих выборах. На этом примере я уяснил для себя, что безрассудно идти против воли народных масс. Бесполезно пытаться предпринимать какие-либо действия, против которых выступают рядовые активисты, потому что тогда осуществить эти действия будет невозможно, все эти попытки закончатся полным провалом.

Правительство рассматривало организованную нами Кампанию гражданского неповиновения как угрозу своей безопасности и своей политике апартеида. Оно воспринимало гражданское неповиновение не как форму протеста, а как преступление и было крайне обеспокоено растущим взаимодействием между африканцами и индийцами. Апартеид изначально был предназначен для разделения расовых групп, а мы смогли наглядно продемонстрировать, что различные расовые группы могут сотрудничать и совместно решать свои проблемы. Перспектива создания единого фронта африканцев и индийцев, умеренных элементов и радикалов беспокоила правительство Даниэля Малана. Пришедшие к власти националисты настаивали на том, что Кампания гражданского неповиновения была инициирована и возглавлялась агитаторами из числа членов Коммунистической партии. Министр юстиции объявил, что намерен в самые ближайшие сроки принять закон о борьбе с нашими протестными акциями. Он реализовал эту угрозу во время парламентской сессии 1953 года, добившись принятия Закона об общественной безопасности, который предоставлял правительству право объявлять военное положение и задерживать людей без судебного решения, а также Закона о внесении поправок в Закон об уголовных наказаниях 1952 года, который разрешал применять для правонарушителей телесные наказания.

Правительство испробовало ряд коварных средств, чтобы дискредитировать нашу кампанию. Так, оно неоднократно утверждало, что ее руководители жили в комфорте в то время, как рядовые активисты томились в тюрьмах. Это утверждение было далеко от истины, но оно приобрело определенную популярность среди народных масс. Правительство также активно внедряло в нашу организацию осведомителей и агентов-провокаторов. Руководство Африканского национального конгресса приветствовало практически всех, кто хотел присоединиться к нам. Несмотря на то что наши добровольцы тщательно проверялись перед проведением акций протеста, полиции удавалось проникнуть не только в наши местные исполкомы, но и в некоторые группы добровольцев. Когда меня после ареста отправили в тюрьму «Маршалл-сквер», я заметил среди добровольцев двух парней, одного из которых я никогда раньше не видел. Он был одет для тюрьмы весьма необычно: на нем был костюм с галстуком, пальто и шелковый шарф. Как можно готовиться к тюрьме в таком виде? Его звали Рамайла, и на третий день, когда нас уже должны были освободить, он просто исчез.

Второй парень, которого звали Маханда, выделялся своими манерами военного. Так, мы находились в тюремном дворе, были в приподнятом настроении. Передо мной и Юсуфом прошла группа арестованных добровольцев, которые приветствовали нас. Маханда, высокий и стройный, с военной выправкой, отработанным движением отдал нам честь. Обратив на это внимание, некоторые из арестованных решили поддразнить его, предположив вслух, что он, должно быть, полицейский, раз так хорошо отдает честь.

Раньше Маханда работал уборщиком в штаб-квартире АНК. Он был весьма трудолюбив и пользовался популярностью среди членов АНК, потому что бегал за рыбой и чипсами всякий раз, когда кто-нибудь был голоден. Однако в ходе последующего разбирательства мы обнаружили, что оба (и Маханда, и Рамайла) являлись полицейскими осведомителями. Рамайла лично подтвердил нам, что ему была поставлена задача проникнуть в ряды добровольцев. А Маханда оказался на самом деле сержантом-детективом Мотлонгом.

Африканцы, которые соглашались работать осведомителями против своих собственных братьев, как правило, делали это за деньги. Многие чернокожие в Южной Африке считали, что любая попытка бросить вызов белому человеку являлась безрассудной и обреченной на провал, поскольку, по их мнению, белый человек слишком умен и слишком силен. Эти осведомители видели в нас угрозу не только власти белых, но и интересам чернокожих африканцев, поскольку, по их убеждению, активисты АНК провоцировали белых дурно обращаться со всеми чернокожими.