Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Выступление Дж. С. Мороки на суде стало серьезным ударом по организации. Всем нам стало ясно, что его дни на посту президента Африканского национального конгресса сочтены. Он совершил непростительный грех, поставив свои собственные интересы выше интересов организации и ее членов. Он не захотел подвергать опасности свою медицинскую карьеру и благосостояние. Отказавшись от своих политических убеждений, он тем самым разрушил то представление об АНК, которое сам же создавал, в течение трех лет руководя деятельностью АНК и возглавляя Кампанию гражданского неповиновения. Лично я расценил это как трагедию, потому что малодушие Дж. С. Мороки в ходе судебного заседания частично лишило кампанию неповиновения ее великолепия. Человек, который колесил по всей стране, пропагандируя важность этой кампании, теперь предал ее.

2 декабря мы все были признаны виновными в том, что судья Рампф определил как «нормативный коммунизм, подлежащий наказанию по закону» (в качестве противоположности «нормативному коммунизму» судья назвал «явление, обычно известное как коммунизм»). Согласно положениям Закона о подавлении коммунизма, практически любой человек, тем или иным образом выступающий против правительства, может быть определен (и поэтому осужден) как «нормативный, подлежащий наказанию по закону» коммунист, даже если он не является членом компартии. Судья, проявив беспристрастность и здравомыслие, заявил, что, хотя мы и планировали действия, которые варьировались «от открытого несоблюдения законов до того, что приравнивается к государственной измене», он принял во внимание тот факт, что мы постоянно рекомендовали членам нашей организации «следовать мирным действиям и избегать насилия в любой форме». Мы были приговорены к девяти месяцам тюремного заключения с каторжными работами с отсрочкой исполнения приговора на два года.

Мы совершили много ошибок, однако Кампания гражданского неповиновения ознаменовала новую главу в борьбе за свободу. Шесть законов, которые мы упомянули в своих требованиях, не были отменены, но у нас никогда не было иллюзий на этот счет. Мы выбрали их в качестве наиболее очевидного бремени, оказывающего непосильное давление на жизнь африканцев, и наиболее конкретного способа привлечь широкие народные массы к освободительной борьбе.

До организации кампании неповиновения Африканский национальный конгресс больше говорил, чем действовал. У нас не было штатных организаторов и постоянного персонала, членство в АНК зачастую лишь на словах означало служение нашему делу. В результате же проведенной кампании неповиновения число членов АНК увеличилось до 100 000 человек. Африканский национальный конгресс превратился в массовую организацию с впечатляющей численностью опытных активистов, готовых бросить вызов полиции, подвергнуться судебному преследованию и тюремному заключению. Был преодолен стереотип о позоре тюремного заключения. Это стало значительным достижением, поскольку страх перед тюрьмой, как правило, является для борцов за свободу существенным препятствием. После кампании неповиновения пребывание в тюрьме стало среди африканцев своеобразным знаком отличия и чести.

Мы испытывали настоящую гордость в связи с тем, что в течение шести месяцев в ходе кампании с нашей стороны не было отмечено ни одного акта насилия. Дисциплина наших активистов была образцовой. Уже на завершающем этапе кампании в городах Порт-Элизабет и Ист-Лондон вспыхнули беспорядки, в результате которых погибло более сорока человек. Хотя эти инциденты не имели никакого отношения непосредственно к кампании, правительство попыталось доказать нашу причастность к ним – и преуспело в этом, поскольку белое население стало считать нас виновниками этих смертей. В противном случае оно проявило бы больше сочувствия к нам и нашему делу.

У некоторых членов АНК были нереалистичные ожидания от нашей кампании. Они были почему-то убеждены, что она может привести к свержению правительства националистов-африканеров. Мы постоянно напоминали им: идея кампании состояла в том, чтобы сосредоточить внимание на наших претензиях, а не искоренить их первопричины. Отдельные активисты АНК утверждали, что мы должны сделать кампанию неограниченной по времени вплоть до падения власти националистов. Я отвечал им, что правительство Даниэля Малана было слишком сильным и слишком безжалостным, чтобы быть свергнутым подобным образом. Мы могли создать ему проблемы, но сместить его в результате Кампании гражданского неповиновения было невозможно.