Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Впервые я встретил его в конце 1940-х годов, когда он был членом Совета представителей коренных народов. В сентябре 1952 года, за несколько месяцев до ежегодной конференции Африканского национального совета, власти доставили Альберта Лутули в Преторию и предъявили ему ультиматум: либо он отказывается от членства в АНК и поддержки Кампании гражданского неповиновения, либо его уволят с должности назначенного и оплачиваемого правительством вождя племени. Альберт Лутули являлся учителем, набожным христианином и гордым вождем зулусов, однако наряду с этим он был твердо привержен делу борьбы с апартеидом. Он отказался выйти из АНК, и правительство уволило его с должности вождя племени. В ответ на свое увольнение Альберт Лутули выступил с заявлением для прессы (известно как декларация принципов «Путь к свободе лежит через Крест»), в котором подтвердил свою поддержку ненасильственного пассивного сопротивления апартеиду. Он обосновал свой выбор фразой, которая до сих пор пронзительно звучит в наших сердцах: «Кто будет отрицать, что тридцать лет своей жизни я потратил на то, чтобы терпеливо, смиренно и напрасно стучать в закрытую и наглухо запертую дверь?»

Я горячо поддерживал кандидатуру вождя Альберта Лутули, однако не смог лично присутствовать на национальной конференции АНК. За несколько дней до начала конференции пятидесяти двум лидерам освободительного движения в Южной Африке было запрещено в течение шести месяцев посещать какие-либо собрания, заседания или форумы. Я был внесен в список этих лиц, и мои передвижения в тот период ограничивались районом Йоханнесбурга.

Введенный запрет распространялся на все виды собраний, а не только на политические. Я не смог, например, присутствовать на праздновании дня рождения моего сына. Мне было запрещено общаться одновременно более чем с одним человеком. Эта мера являлась частью системных усилий правительства, направленных на то, чтобы изолировать и обездвижить лидеров движения против апартеида, заставить их замолчать. Она стала первым из введенных в отношении меня запретов, которые с короткими промежутками продолжались до тех пор, пока я несколько лет спустя не был полностью лишен своей свободы.

Подобные запреты не только физически ограничивают человека, они одновременно заключают в тюрьму его дух. Они вызывают своего рода психологическую клаустрофобию, которая заставляет человека стремиться не только к свободе физического передвижения, но и к духовному бегству из своей условной тюрьмы. Запрет властей был опасной игрой, потому что никто не был закован в кандалы и не посажен на цепь за решетку. В качестве решетки выступали законы и правила, которые легко можно было нарушить, и зачастую именно так и случалось. Возникало непреодолимое желание на какое-то время незаметно ускользнуть из этой условной тюрьмы и тем самым получить временную иллюзию свободы. Психологический эффект запретов состоял в том, что в определенный момент начинаешь думать, будто твой тюремщик находится не снаружи, а внутри тебя самого.

Хотя мне не позволили присутствовать на ежегодной конференции Африканского национального конгресса 1952 года, мои коллеги немедленно сообщали мне обо всех ее событиях. Одно из самых важных решений конференции было принято негласно и в то время не было обнародовано.

Наряду со многими другими лидерами освободительного движения я пришел к убеждению, что правительство намерено объявить Африканский национальный конгресс и Южноафриканский индийский конгресс незаконными организациями, то есть поступить точно так же, как оно уже сделало с Коммунистической партией. Казалась неизбежным развитием событий попытка государства как можно скорее покончить с нами как с легальной организацией. Имея в виду такую возможность, я обратился к Национальному исполнительному комитету АНК с предложением разработать план действий именно на такой случай. Я считал, что отказ от такого плана явился бы уклонением руководителей АНК от ответственности перед угнетенными народными массами. Как результат, Национальный исполком АНК поручил мне разработать такой план, который позволил бы организации действовать в условиях подполья. Эта стратегия стала известна как «план Манделы», или просто «план М».

Идея состояла в том, чтобы создать такой организационный механизм, который позволил бы АНК принимать решения на самом высоком уровне с их последующей быстрой передачей в низовые структуры без созыва различных собраний, заседаний, конференций. Другими словами, требовалось обеспечить полноценную работу организации в случае ее запрета, включая руководство ей со стороны лидеров, которым запрещена руководящая деятельность. «План М» предназначался для того, чтобы Африканский национальный конгресс имел возможность набирать новых членов, реагировать на различные проблемы местного, регионального и национального уровня и поддерживать регулярные контакты между членами АНК и руководством организации, ушедшим в подполье.