Долгая игра

Генри сверлил взглядом винтовку, и сжимающего её мужчину. Когда он заговорил, каждое слово звучало обдуманно и резко.

– Мы нужны вам живыми.

Не стреляйте. Не стреляйте в него. Пожалуйста не…

После долгой паузы охранник опустил винтовку на десять или пятнадцать градусов – достаточно, чтобы моё сердце снова начало биться, но не достаточно, чтобы я перестала представлять, как он передумывает и нажимает на курок.

Охранник перевёл взгляд с Генри на меня. Он убрал одну руку с винтовки и поднёс её к уху. Я осознала, что он с кем-то разговаривал, передавал послание.

— Я нашел…

В один миг Генри стоял рядом со мной, а затем он бросился за винтовкой.

Нет.

Генри схватил ствол винтовки и впечатал его в лицо охранника, бросаясь на него всем телом. Они оба упали. Винтовка выстрелила.

Нет.

Я бросилась вперед, думая лишь о том, чтобы добраться к Генри. Если я доберусь до него, с ним всё будет хорошо. Если я смогу к нему прикоснуться, я смогу его спасти. Я сделаю так, чтобы с ним всё было в порядке.

Боже, пожалуйста, пусть он будет в порядке.

— Тэсс, — Генри встал с охранника. Я оглядела его в поисках крови или раны на плече или груди. – Кендрик, — на этот раз голос Генри был резче. – Нам нужно идти. Сейчас.

Он в порядке. Генри в порядке. Когда мы бросились бежать к библиотеке, я боролась с желанием оглянуться через плечо. Никакой крови, — подумала я. – Крови не было. Ни на Генри. Ни на нападавшем.

— Он без сознания, — сказал Генри, когда мы добрались до двери библиотеки. – Но не на долго.

Возможно, один из нас должен был взять винтовку – но я не умела из неё стрелять. Я сомневалась в том, что это умел Генри.

Мы должны отсюда выбраться. Мы должны найти туннель, прежде чем кто-то пойдёт искать мужчину, которого Генри отправил в отключку.

Сколько у нас времени? Секунды? Минуты?

Чувствуя адреналин, я рванула вперед. Куда именно направлялся телохранитель Анны?

Если бы я была входом в подземный туннель, где бы я находилась?

— Туннель под нами, — сказала я Генри. – Вход должен быть внизу.

Я опустилась на корточки и принялась безумно водить руками по полу. Должно было быть хоть что-то. Я искала кнопку, трещину в полу…

— Это здесь, — позвал Генри. Он толкнул книжную полку. Она скрипнула и пришла в движение. Я поспешила помочь ему, не задаваясь вопросом о том, как он нашел вход, как нам могло так повезти, когда…

— Сюда!

Я услышала крик, а затем услышала, как кто-то бежал – к библиотеке, к нам. Полка поддалась. Что-то щелкнуло, и через секунду я смотрела в темную дыру.

Туннель – если нам повезёт.

— Ты первая, — сказал мне Генри. – Дай мне планшет и иди.

Не было времени думать. Мы не могли тратить время. Я отдала ему планшет и прыгнула в дыру, грубо приземляясь на землю. Я посмотрела наверх.

— Иди, — повторил Генри. В его голосе звучала категоричность, и я осознала, зачем он попросил планшет.

Он не пойдёт со мной.

— Генри! – мой крик заглушил звук вернувшейся на место полки. Через секунду после этого стало тихо, а затем я услышала сверху звуки шагов.

И выстрелов.

Они ему не навредят. Он – цель высокой важности. Он должен быть…

Я не могла вернуться наверх. Я должна идти. Должна позвать на помощь. Ради Генри – и Вивви с Эмилией, и остальных. Спотыкаясь в темноте, я нащупала стену туннеля. Она оказалась холодной и сырой на ощупь. Я продолжила двигаться – бежать, спотыкаться, падать и подниматься на ноги.

Если придётся, я буду ползти.

У них Генри. Я не позволяла себе думать о том, что Генри могло больше не быть, как не было Джона Томаса. Не позволила себе думать о том, что лицо Генри могло принадлежать телу, а не парню.

У них Генри. У них Вивви. У них Эмилия.

Я заставила себя идти вперед. Наконец я увидела пробел в темноте. Чем ближе к концу туннеля, тем проще становилось различить лучи света. Я разглядела на земле очертания двух давно погасших светящихся палочек.

Три дня. Прошло всего три дня с вечеринки, неделя с убийства Джона Томаса. Меньше десяти минут после того, как я бросила Генри, и меньше часа с первого выстрела.