Долгая история (СИ)

Время текло под басы гитар и чередующиеся соло рогатой вокалистки и обильно потеющего вокалиста. После второго коктейля воодушевившаяся Марта ускакала к без передыху толкущимся на танцполе близнецам, затем все четверо (вместе с в край замученным Лёшкой, с которого пот катил сильнее, чем с музыкантов) вернулись, и их сменили Софья с Виолеттой. Затем ещё пару раз менялись (вместе не уходили, потому что, зная народец на Лысой Горе, бросать вещи за столиком без присмотра не рисковали: денег-то, конечно, у них к тому времени уже не осталось, но тут могли и просто куртки спереть). Ведуньи ушли на перерыв, их сменила какая-то тонконогая певичка, которую все дружно и с удовольствием засвистали, а кто-то даже набрался наглости и швырнул в неё искру Храпундуса. Певичка нокаутировалась, вернулась группа. Подпольный концерт продолжился.

Впоследствии так и осталось непонятым, что произошло раньше, и от чего по толпе начали расползаться первые импульсы паники: вспыхнула от чьей-то шальной искры бархатная портьера над сценой, или в зал, перевалившись через перила и растеряв в полёте выгнившие глазные яблоки, рухнул первый мертвяк. Но через полминуты уже стало ясно: потушить магический огонь тяжело, а мертвяк пришёл не один. И как только отуманенный музыкой, алкоголем и дымом ум большинства связал два и два и понял, что где-то лопнул барьер против нежити, а находились они на Лысой Горе и до спасительного рассвета было ой как далеко, паника наконец взорвалась с эффектом атомной бомбы.

Музыканты бросили играть — только гитара истерично взвизгнула на прощание, когда её уронили на пол. Убрались Ведуньи со сцены очень вовремя — ровно к том моменту, как полусгоревшая портьера рухнула на то место и, пыхнув, протянула огненную руку к вельветовой стене. Толпа, молотя друг друга локтями, спотыкаясь и сыпля случайными искрами с перстней (которые попадали на деревянные предметы и приводили к подначиванию пожара), колыхнулась в сторону лестниц. Но в этот момент из соединяющего лестницы с выходом коридора повалила, заползая друг другу на головы, встречная толпа голодно лязгающей челюстями нежити.

Вопли и заклинания смешались. Волна магов колыхнулась назад и раскололась. Кто-то штурмовал лестницу. Кто-то в судорожной надежде искал запасной выход. Кому-то уже перегрызли горло, и по устланному разноцветной мозаикой полу растекались багровые ручейки, на которые наступали бегущие. Огонь со зловещей неотвратимостью полз к полному горючих веществ бару.

Когда началась вся эта какофония, Сашка толклась среди танцующих, остальные развалились на волнообразных кожаных диванчиках. Когда вспыхнула портьера, Софья тревожно вскинула голову. Затем кто-то вскрикнул: «Мертвяк!» Все, кто это слышал — за их столиком и ещё за парой соседних, — напряжённо обернулись в ту сторону, пытаясь разглядеть за стеной тел нечто, ухнувшее вниз. Затем раздалось Виолеттино короткое и приказное:

— Убираемся отсюда.

Юра, побледнев, рванул за Сашкой и пропал в толпе (большая часть танцпола, не сочтя горящую портьеру помехой и даже не обратив на неё внимание, ещё развлекалась, Ведуньи ещё играли). Остальные похватали куртки. Лёшка хотел тоже кинуться за Сашкой, но Софья крепко схватила его за шкирку: «Не лезь!»

Огонь трещал, по помещению стал распространяться чад — на руку играла только высота потолка. Но проблема была не в пожаре. Нежить обильно повалила по лестницам и коротким путём — через перила — в зал. Марта сделала шумный вдох. Сбоку раздался скулящий стон Виолетты: «Твою ма-а… Да они ещё и с савантами!»

Мелкой нежити вроде хмырей не было и вовсе. Мертвяки, бесы, упыри, мавки, вурдалаки, запечники… И самое хреновое: красивые бесстрастные юноши в серебряных плащах и шляпах, со страшными глазами, от которых стопроцентного способа избавления не существовало — саванты. Вот, кто прорвал защиту.

Маги, теснясь назад, уже оттолкали крепко уцепившихся друг за дружку ребят к бару, а близнецы всё не возвращались. Софья жадно вытягивала шею в ту сторону, где исчез Юра. Её мелко трясло, глаза блестели — то ли слезились от едкого дыма, то ли ещё чего.

Сзади что-то взорвалось, и на них посыпался град осколков — это огонь добрался до бара. Девчонки взвизгнули. Одна за другой стали лопаться бутылки алкоголя, разливая по полу свое тут же загорающееся содержимое. Лёшка, Софья и Гломовы кинулись в противоположную сторону, но им навстречу снова отхлынула толпа.

— Как выбираться будем?!

Ответить Виолетте не успели. Ползком пробравшийся между ногами мертвяк попытался вцепиться Марте в лодыжку.

Он выбрал не ту жертву. Младшая Гломова, встретив его челюсть своим ботинком, опрокинула мертвяка навзничь и несколькими яростными ударами ноги проломила нежити череп.