Долгая спячка: Ведьмак. Истории Школы Кота (СИ)

— Отлично ребята, не плачьте по другу, оплатите ему достойные похороны и разделите его долю между собой. — Проговорил ухмыляющийся Иссендайн, поднимаясь и отряхиваясь от пыли и пепла. — Оружие отравлено, Ватт’гхерн, опусти меч и мы пощадим мальчишку.

Высокомерие и самонадеянность эльфа не на шутку повеселило Морро, он истерично смеялся внутри себя, но сделал вид будто слабеет и опускает меч. Успевшая встать тройка также самонадеянно расслабилась, про себя уже поделив шкуру неубитого медведя. Легкая улыбка проступила на лице ведьмака от очередного банального каламбура, всплывшего в его голове. Да и откуда им знать — этим апломбистым головорезам и надменному эльфу, что ни один известный им яд не способен навредить ведьмаку. Морро вырвал торчащий из ноги стилет и, не оставляя не единого, шанса метнул центральному в глаз. Оставшихся два наемника не спешили радоваться подоспевшему увеличению платы. Кровь из затылка убитого брызнула стоявшему позади в лицо. Ведьмак сблизился со вторым и рассек его от плеча до бедра. Последний пытался вытереть ослепленные глаза, когда Морро схватил его за руку сжимающую оружие и пронзил своим мечом насквозь. Наёмник захрипел и из его рта потекла ярко-алая кровь. Иссендай уже поднял лук, быстро прицелился и пустил стрелу в ведьмака, но Морро прикрылся пронзенным, словно щитом. Могучий ведьмак ринулся на выпускающего в него стрелу за стрелой эльфа, который успел сделать шесть выстрелов, до того как встретил неминуемое возмездие. Морро провернул лезвие внутри изрешеченного поперек и вырвал оружие через его правый бок, разрывая тело несчастного чуть-ли не напополам, одновременно разрубая лук эльфа. Следующим, молниеносным ударом с разворота, ведьмак по локоть отсек левую руку эльфа, тот с криком рухнул на колени. Фонтан крови бил из отрубленной конечности. Иссендайн переводил взгляд с ужасного обрубка на Морро и обратно.

— Где Малиндайн? Облегчи себе участь, предатель. — Морро приставил меч к шее эльфа.

— Ты называешь меня предателем? — прошипел сквозь адскую боль Иссендайн, — Да ты идиот, если думал, что я предпочту ваш грязный человеческий род своему брату и своему народу. Я был готов умереть — такова плата за мое бездействие все эти годы, пока вы пировали в наших домах. Ты уже проиграл, Ватт’гхерн, — Иссендайн попытался плюнуть в ведьмака, но Морро увернулся легким движением. — Будь проклят, Ватт’гхерн, будь проклят!

— Как скажешь. — Ведьмак схватился обеими руками за рукоять подаренного лучшим другом меча и элегантным движением обезглавил Иссендайна, предпоследнего из оставшихся представителей древнего эльфийского рода Локли’ен.

Морро прихрамывая двинулся обратно к Базилю и Шато:

— Все закончилось, выходите. — сказал ведьмак, отрывая рукав рубахи и перетягивая рану на ноге.

Юноша и винодел вышли из-за укрытия с ужасом разглядывая побоище, Базиля стошнило, но он остался стоять на ногах.

— А я уже думал, что хватило страха на мою голову, после чудовищной ночи два года назад. — Шато де Ружмон прикрывал глаза, стараясь не смотреть на трупы.

— Вы видели куда делись все эльфы из лагеря? — спросил ведьмак, не обращая внимания на их переживания.

Мальчик весь побледнел, уселся на землю, облокотился на ветви клетки и уставился себе в ноги. Шато немного дрожа подошел к Морро:

— Клетку накрыли плотным сукном, когда нас перевели в нее два дня назад из общей темницы. — Начал винодел, — Мы слышали, что они собрались все эти дни, грузили телеги, пригоняли все больше и больше лошадей. Они говорили на свойском, а я не знаю их языка. Лишь несколько часов назад пришла юная эльфка сняла тряпку и отправилась вон в тот дом, — он указал трясущейся рукой на большой шалаш, построенный между трех размашистых буков. — Но тут уже было тихо и пусто, когда она пришла. — докончил Шато.

Морро задумчиво посмотрел на постройку:

— Пригляди за юным Базилем, Шато, а я проведаю эльфку.

— Хорошо, мастер ведьм… — каскад громогласных залпов со стороны города оборвал Шато и вместе с ведьмаком они обернулись на шум.

— Салют? — вырвался вопрос у Морро.

— Но разве его запускают днем? — тревожно спросил де Ружмон.

Предчувствие подсказывало ведьмаку, что произошло нечто ужасное.

— Бегом к мальчишке и найди хотя-бы хромую кобылу, готовьтесь убираться отсюда! — рявкнул ведьмак и зашагал к шалашу.

Морро замер у порога, услышав мелодичное пение, пробивающееся сквозь грохот салюта. Женский голос пел не на старшей речи, а на валтомирянском:

«Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,

Город камня, обратно тебя заберем

Наши лучники встану в дозоре…»