Долгие каникулы в Одессе

Мы жили на втором этаже и дверь из прихожей, совмещённой с кухней, выходила прямо на широкую галерею, с которой вниз вела такая же широкая чугунная лестница. Когда я в прошлой жизни смотрел фильм «Ликвидация», снятый в Одессе, то думал, что это такие балконы, но оказалось, что это не совсем так. Эти дома предназначались не для богатых семей, а для их прислуги, разночинцев и прочих малоимущих горожан. В таких домах во внутренних дворах не было подъездов и вход в каждую квартиру начинался прямо от уличных дверей. Сразу со двора двери вели в квартиры на первом этаже.

А на второй этаж поднимались по широкой лестнице, и она же продолжалась, но уже галереей вдоль стены дома на уровне второго этажа. А уж с галереи был вход в квартиру. А что? Удобно! У каждой квартиры свой отдельный вход. Правда квартиры в основном были небольшие одно и двухкомнатные с маленькой кухонькой. Наша так вообще была шикарной по местным меркам, в ней имелась даже ванная комната. Видимо раньше в ней проживал какой-нибудь приказчик или мелкий лавочник. Да для мамы с её прошлым, это действительно были «не совсем апартаменты».

Я спустился во двор. На скамеечке возле лестницы опершись на клюку дремал престарелый худощавый дедок. Потёртая пиджачная пара с жилеткой и ермолка на голове с остатками седых волос и редкой бородёнкой рисовали образ классического еврейского дедушки «выгуливающего» своих внучат. Внуки в количестве двух штук и примерно моего возраста так же находились в наличии, и в настоящий момент усердно пытались засунуть большого рыжего кота в собачью конуру.

Хозяин конуры сидел рядом и свесив лохматую голову набок с интересом наблюдал за представлением. Засунуть кота не получалось, тот упирался изо всех сил и лап и сердито шипел на мучителей. Порой шипение переходило в утробное завывание и чувствовалось, что вскоре кот приступит к более активной обороне и тогда кому-то сильно не поздоровится.

— Эй! Вы чего кошака мучаете?

— Мы не мучаем, мы играем. Рыжик пришёл в гости к Пирату, а в дом заходить не хочет!

— Ну и правильно делает. Какой дурак добровольно полезет в такую жару да к блохам! Вы сами-то туда залазили?

— Тю-у-у. Мы шо, дурни.

— А то нет? Или считаете кошака дурнее вас?

В этот момент кот изловчился и цапнув лапой одного из мучителей ловко вывернулся из рук второго и рванул на свободу с чистой совестью.

— Ну вот! — разочарованно протянул один из пацанов. — А тюльки больше нет, чем теперь его подманивать? Это ты виноват! — и он обвиняюще направил на меня палец. — Ты вообще кто такой и что делаешь в нашем дворе?

— Это Миша. Он к Фире Самуиловне приехал!

По лестнице во двор спустилась худенькая высокая девочка в длинном синем платье в белый горошек и подошла ко мне.

— Привет! Меня Соня зовут. Мы в соседней квартире живём. А это Додик и Арик, они братья, двойняшки, но не близнецы. Ты не думай, они не плохие и не злые, только глупые. Всю тюльку Рыжику скормили, а тот опять их надул и сбежал. Вот Рафик придёт и задаст им!

— А Рафик, это у нас кто? — я выжидающе посмотрел на девочку.

— Так Рафаэль — старший брат этих шлемазлов. Он целыми днями с друзьями на море пропадает. Рыбу ловят, купаются. — Соня завистливо вздохнула. — А братьев с собой не берёт. Они ему только рыбачить мешают и мелкие ещё. За ними глаз да глаз нужен, а ему некогда с ними возиться. Он уже взрослый, скоро четырнадцать лет исполнится.

— А тебя тоже никто на море не берёт! — один из братьев торжествующе уставил на Соню палец. — Потому што ты девчонка и плакса и всем всё рассказываешь. Ябеда!

— Неправда! Я не плакса, не ври! А на море сама не хожу, потому что у нас днём одни мальчишки во дворах. А Песса ещё маленькая, а другие девочки уже взрослые им со старшими мальчиками ходить на море не прилично. И мне одной с нашими мальчиками тоже ходить уже неприлично. Но с девочками я ходила, вот!

— А со мной пойдёшь? А то я на море уж и не помню, когда в последний раз был. Наверное, когда во Владивостоке жил. У нас там тоже море есть, только холодное. И короткой дороги к вашему пляжу я не знаю. Покажешь?

Соня с сомнением оглядела меня с головы до ног. Видимо решая, будет ли ей «прилично» идти со мной на море. Очевидно, приняв положительное решение она тряхнула кудряшками и со вздохом произнесла:

— Ну хорошо, я покажу тебе дорогу на пляж только поднимусь маму предупредить и Фире Самуиловне скажу, чтоб не потеряла тебя. Жди! — и она быстро начала подниматься по лестнице.

— А мы? — дуэтом воскликнули двойняшки. — Почему Соньке с тобой можно, а нам нельзя? — братья уже обидчиво надулись и собрались устроить небольшой скандал, но я их обломал.

— А кто сказал, что вам со мной нельзя? Если вас отпустят — то пожалуйста, я не возражаю. Но если только вас родные действительно отпустят.

— Ага! Щас… — пацаны переглянулись и направились к деду. — Деда! Сонька с Мишей на море идут, можно мы с ними пойдём?

— У Сони уже есть мальчик? — подслеповато щурясь, дедок удивлённо взглянул в мою сторону. — И шо? Бэллочка уже отпускает своё щастье с мальчиком на море одну?

— Так мы же рядом будем!