Долгий путь домой

Блошиный рынок был совсем рядом. Полковник в полном недоумении пришел на указанное место. Торговое время давно закончилось, он увидел дурацкую картину – голый замусоренный пустырь, на нем собака и скучающий кинолог. В стороне, привалившись спиной к стволу липы, спал, сидя на голой земле, пьяненький старик. Между ног у него лежал «товар» – шурупы, гвозди в консервных банках, бэушные оконные щеколды и две книжки – «Детские стихи» Агнии Барто и «Краткий курс истории ВКП(б)» Сталина. Услышав поблизости голоса, старик разомкнул тяжелые веки. Увидев перед собой чудное видение – полковника полиции, старик взял под козырек, уронил руку и опять уснул.

Полковник вернулся к Михалычу «побеседовать» разочарованный и потому крайне раздраженный. Сразу потребовал показать телефон, сгорая от нетерпения изобличить этого кладбищенского координатора-смотрителя. Осторожный Михалыч, как и было приказано, никому не звонил.

– Молодец! – зло похвалил его полковник и резко, прямо в лоб, спросил:

– За что сидел? Где? Какой срок отмотал?

– В каком смысле? – погнал дурочку Михалыч. Полковник негромко, но властно шлепнул ладонью по столу, пресекая «дурочку».

– Значит, так. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Как на духу! Будешь финтить – увезу с собой на официальный допрос. Ну, я спросил!

Михалыч тяжело вздохнул – деваться некуда.

– Хищение в особо крупных… Шло как групповое… Мотал в Карелии. Дали десять, вышел через два года. За отсутствием достаточных доказательств…

– Это как?! – очень удивился полковник.

– Так ошибка следствия была, это же бывает, гражданин начальник, – жалобно сказал Михалыч, выпрашивая сострадание к себе как к жертве правосудия.

– Ошибки бывают. Но не такие, чтобы дали десять, а отпустили через два года. Ладно, с этим разберёмся… Кто еще шел по делу?

– Да я их толком и не помню, они же не моими подельниками были. Я там вообще крайним оказался.

– Кто проходил организатором?

– Ну… подсунули меня. Но я ничего не организовывал.

– Кто? – напирал полковник. – Фамилию назови!

– Лядов его фамилия, – сдал Михалыч своего благодетеля Лексеича. Настроение полковника резко улучшилось, он весело забарабанил пальцами по столу.

– Это который… наш депутат Лядов?

Михалыч молча кивнул. Полковник поразмыслил маленько и неожиданно миролюбиво сказал:

– Слушай, я посмотрел тут… У тебя порядок, чистота везде. Хорошо работаешь.

– Тут плохо нельзя, горе же у людей… – проникновенно произнес Михалыч, уловив в настроении страшного полковника нотку миролюбия. Полковник еще более душевно попросил:

– Ты покажи-ка мне документы по твоему, как бы это назвать… муниципальному предприятию.

Михалыч с готовностью метнулся к столу у стены, взял, согнувшись в поклоне, положил перед ним папку. И спросил:

– Чайку, гражданин начальник?

– А что, давай. А то я сегодня что-то запыхался, – полковник совсем ослабил хватку. Причины такой перемены Михалыч еще не понимал, но возликовал, расстарался с чайком. Даже посмел убрать в сторонку от чашки фуражку полковника.

– Ты гляди, как должность твоя красиво называется, «координатор-смотритель», – полковник прихлебывал чаёк, листал документы… – Сам придумал? У тебя точно дар к слову есть! A-а, так тут доверительное управление? Кому ж доверили кладбище? Ну надо же, какой рыночный прогресс, кладбище в доверительном управлении!

– «Дизайн лайф» фирма называется. Там фамилия учредителя есть… – подсказал Михалыч.

– А, вот… Березкина. Это, значит, шефиня твоя?

– Вроде так.

Полковник полюбопытствовал:

– И кто же она такая, эта Березкина, – глянул в учредительные документы «управляющей компании», – кто она, эта Березкина Елена Борисовна?

Михалыч молчал. Полковник чуть натянул поводок.

– Чего молчишь, давай, колись!

Деваться было некуда. Михалыч сделал вид, что просто задержался с ответом.

– А какие тут секреты, это сестра жены Лядова.

Полковнику стало совсем хорошо. Продолжая свою игру, он сказал Михалычу:

– Ну-ка плесни еще своего чайку! Как говорится, хорошо сидим, а?

– С медком, товарищ полковник! – Михалыча отпустило: он обратился к гостю не по-зековски, подлил ему чаю, пододвинул поближе вазочку с мёдом.

– Значит, сестра жены Лядова… И что же, она сама ведет дело?

– Не-е, я её и в глаза не видел.

– А кто же «доверительно управляет»? – ехидно спросил полковник.

– Да тут, товарищ полковник… – Михалыч еще раз с удовольствием поименовал гостя товарищем. – Тут и управлять-то нечем. Все похоронные дела веду я, а что ж еще тут может быть?

– Ты на лирику не дави, – посоветовал полковник таким тоном, что Михалычу захотелось вернуться к обращению «гражданин начальник». – А документооборот, доходы, налоги, бухучёт? Это чьи вопросы?

– Да какой же бухучет на кладбище, товарищ полковник! – с легкой укоризной произнес Михалыч.

– Деньги не пахнут! – ответил полковник легендарной фразой. Прикинул что-то в уме и продолжил незаметно, исподволь мытарить Михалыча.

– Сколько ж тебе платит эта сестрица жены Лядова?

– Пятнадцать тыщ, – соврал Михалыч. – Ну и премии бывают…

– Ну, блин, чудеса в решете! – изумился полковник. – Премии на кладбище!