Долгий путь домой

По примеру губернатора он надел наушники. Воющий звон винта исчез, в уши Лядова полилась песня Макаревича «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас…»Лядов, как и губернатор, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Он наслаждался своим новым состоянием – чувством близости ноль первого, своей нужности ему и упоительным чувством могущества. Макаревича сменил Гусев… «Лети, лети, лети не падай, сквозь непогоду и ветра…» Матвей Алексеевич с негой во взоре глянул в иллюминатор. Он летел – высоко, стремительно, плечом к плечу с губернатором! Ах, какое это было сладостное состояние! Лядов опять расслабленно откинулся в кресле. Но тотчас дернулся, сел, как на колу. Из наушников в уши ему брызнул разбитной, с гнусавиной, голос: «Высоко летаешь ты, да, блин, низко падаешь…» Лядов вздрогнул, посмотрел на губернатора. Шеф безмятежно спал.

Robinson с крутым виражом пошел вниз, так круто, что у Лядова кишки кинуло к горлу. Губернатор очнулся, обвел мутным взором салон, Лядова, окрестности в иллюминаторе. Сонный, он неловко, враскорячку, спустился по лесенке на бетонку, по которой гулял полевой ветерок. Лядов вылез следом, подставил лицо ветру. Услышал стрекотанье кузнечиков, перекличку перепелов… От хибарки, торчавшей пупком в конце полосы, к ним наяривал, приподняв зад над сиденьем и, как завзятый гонщик, подавшись вперед, человек. Подъехавший оказался тощим мужичком, в комбинезоне и в затасканной фуражке с эмблемой гражданской авиации. Лихо тормознул, воскликнул радостно:

– С благополучной посадкой, Андрей Ильич! За время моего дежурства происшествий на объекте не было!

– Происшествия скоро будут. Ещё какие будут происшествия! – значительно промолвил губернатор, оглядывая окрестное пространство, как командующий армией перед сражением. Пилот вертолета, Феликс, взгромоздился на велосипед, спросил шефа:

– Андрей Ильич, я мотнусь туда-сюда, разомнусь маленько? – и предупредил мужичка. – Посидеть в кабине можешь. Но без рук! Просто сиди, лови кайф. Нажмешь чё-нибудь – сброшу вниз без парашюта!

Феликс, вихляя по полосе, поехал разминаться. Мужичок полез в кабину Robinsona ловить кайф. Запел дурным голосом:

– Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц, а кошки гуляют по крыше…

– Ну вот, теперь давай почитаем твой опус. В тиши полей, без лишних глаз и ушей, – продекламировал в рифму губернатор и протянул руку за текстом генеалогического компромата на силовиков региона. Начал читать… На лице его отразилась буря чувств. Мстительно и одновременно торжествующе вскричал:

– А-а-а! Я так и думал! А то чую, с гнильцой какой-то они, говорят, смотрят, а у самих камень за пазухой и кукиш в кармане… Теперь с ними все понятно! Дурная кровь! Просочились, гады! Через года, через века, можно сказать, просочились! Как наследственный сифилис!

Губернатор взбодрился, стал весел, решителен. Продолжил, увлеченный темой:

– Ты бабу и в руках не держал, а бледная спирохета – вот она! Что потом кому докажешь? Понимаешь, в чём фокус?

– Да уж… – промямлил Лядов. Он представления не имел, что это за зверь такой – бледная спирохета. Губернатор от возбуждения, предвкушая, как он подложит эту свинью оппонентам, и какой случится с ними грандиозный скандал, даже прошелся туда-сюда по взлетной полосе.

– Слушай, а хорошая работа! И название хорошее – генеалогический компромат. А доказать это можно?

Лядов ждал этого вопроса. Ответил словами Ройзмана:

– Главное не в этом. Главное в том, что это невозможно опровергнуть. – И от себя добавил вопросительно: – Как доказать, что ты не верблюд?

Губернатор захохотал.

– Действительно, это практически невозможно! Главное, кинуть дохлую кошку… А ты молодец! Это очень дохлая кошка. Вонючая! Мутилов обоссытся от восторга!

– Андрей Ильич, тут пока то да сё, одна забавная история приключилась… В дворянское собрание женщина пришла, сказала, что она графиня. Мы проверили, оказалось, правда, графиня Грушницкая собственной персоной, правнучка графа Грушницкого. Выдали ей удостоверяющее свидетельство. Как считаете, нам этот факт сгодится?

Губернатор поразмыслил, к удовольствию Лядова вдохновился и этим фактом.

– Грушницкая… Надо же, на пустом месте и такие движения пошли! Ты, Матвей Алексеевич, данный факт в газеты сбрось, сам интервью дай, пусть разнесут эту историю с графиней. Денег журналюгам кинь. Они за деньги что хошь напишут, надо – до небес вознесут или по стене размажут. Было бы заплачено.

– Сделаем. У меня в прессе всё схвачено, – скромно сообщил Лядов. Заметив, что это неприятно удивило губернатора, который был уверен, что всю прессу в регионе строит только он, Лядов поспешно пояснил: – Я им предоплатой по рекламному договору пару миллионов загнал, теперь они их потихоньку отрабатывают…

– Хм-м, наш пострел везде поспел, – заметил губернатор, но одобрения в его голосе Лядов не услышал. – А насчет графини… Факт нам полезный. Мутилову пример благородных предков и потомков понадобится. Для контраста с этими… ублюдками.

Лядов подобострастно кивал.