Долгий путь любви, или Другая сторона

Осознание было тяжким. Саша понимала, что Филипп о многом ей не сказал, но вряд ли это могло служить хоть каким-то оправданием для собственных поступков. Всего-то и надо было: послушаться того, что он приказал. И Даша росла бы рядом с родным отцом, и Павлу не пришлось бы тратить годы на чужую семью. И ее саму Филипп бы наверняка не оставил. А теперь… Дочка тосковала без единственного папы, с которым была знакома, муж страдал в обществе любимой женщины, изнемогая от волнения за них. А тот, кому она сама когда-то мечтала стать возлюбленной, погибал от опустошения и одиночества, выстроив вокруг себя непреодолимые стены.

На собственной работе дел сейчас, словно специально, было мало, и Саша освобождалась намного раньше обычного. И уже третий день приезжала к своему прежнему офису в надежде наконец-то сделать нужный шаг. Но не слушались не только ноги, у нее даже дыхание сбивалось, стоило заметить приближение бывшего начальника. И сбегала, нелепо и позорно, лишь бы не попасться ему на глаза, возвращаясь назавтра вновь и уверяя себя, что теперь точно решится.

Ничего не выходило. Воспоминания мешались с неутихающей обидой, боль вскипала вновь, и Саша задыхалась отчаяньем. Замирала в нескольких метрах от входа, прячась за угол соседнего дома и чувствуя себя глупой маленькой девчонкой, ввязавшейся в неприятную историю. Приемлемое в Дашином возрасте теперь выглядело бы смешным, если бы не относилось к ней лично. Теперь же виделось безумством. Если бы ОН узнал, получил бы лишний повод ее презирать.

«Нельзя об этом думать…» – Саша прикрыла глаза, утыкаясь лбом в кирпичную стену. Есть вполне конкретная цель, которую необходимо достичь, а все остальное не должно иметь значения. Ее чувства и страхи сейчас не важны, о них и говорить нет смысла. А вот вернуть долги время давно настало.

Сейчас переступить порог офиса оказалось намного сложнее, чем когда она устраивалась на работу. Но гораздо важнее. Все было вроде бы знакомо: скромная, сдержанная обстановка, занятые своими делами сотрудники, бессменная секретарша, – и совершенно иначе.

– Вы что-то хотели? – короткий равнодушный взгляд – и женщина, не дожидаясь ответа, снова уткнулась в свои бумаги. Саша опешила. За все время, которое проработала в форме, Людмила Борисовна не вела себя так даже с посторонними. Всегда любезная и внимательная с посетителями, сейчас она казалась незнакомкой, отстраненной и холодной, абсолютно не заинтересованной в разговоре.

– Дмитрий Сергеевич у себя? – имя удалось произнести с трудом, хотя Саша и понимала, что никак иначе к нему обращаться не могут.

Секретарь кивнула.

– У него встреча. Очень важная.

– Можно мне подождать?

На лице женщины отразилось явное недовольство.

– Скорее всего, он освободится не скоро. Вам лучше подойти в другой день, только позвоните предварительно. В последнее время у Дмитрия Сергеевича много дел.

Подобное не укладывалось в голове. Саше даже показалось, что Людмила Борисовна едва сдерживается, чтобы не произнести что-то более жесткое или же вообще не выпроводить посетительницу вон.

Чем она ей не угодила? Или дело в истерике, которую Саша закатила в последний день своего пребывания в офисе? Наверняка, крики слышали многие. Или выполняет распоряжение начальника?

Об этом не задумывалась раньше, но теперь внезапно подумала, что мужчина мог запретить пускать ее на порог. Скрывать больше было нечего и терпеть нежеланную женщину рядом – незачем. Он ведь даже ей не звонил в последнее время, а те звонки, которые Саша проигнорировала, вполне могли нести совершенно неожиданную информацию.

А от следующей мысли, пришедшей так же внезапно, стало дурно. Что если эта женщина влюблена в НЕГО? Извращенный Сашин ум не воспринимал иные образы, кроме того, что некогда пропитал кровь, а для других ОН мог оказаться вполне желанным и привлекательным. Странное признание мужчины, сделанное Павлу, осталось где-то за гранью ее понимания, а вот представить рядом другую женщину, преданную ему и влюбленную, было легко. И нестерпимо. Саша тряхнула головой, отгоняя наваждение, и как в прошлый раз перед встречей с Макеевым, прикусила щеку изнутри. Ее не касается. Не должно касаться. У него давно своя жизнь, и вполне логично, что в этой жизни может быть другая женщина, с которой нет общих неприглядных воспоминаний.

– Позвольте, я все-таки подожду. Сегодня.

В глазах кроткой и вежливой дамы полыхнуло откровенное раздражение, однако вслух она больше ничего не сказала. Мотнула головой в сторону пустующего стула в углу кабинета и отвернулась.

Садиться Саша не стала, замерла у окна, спрятав от секретарши расстроенное лицо. Сквозь полузакрытое жалюзи стекло просматривался серый, безжизненный пейзаж, гораздо больше напоминающий позднюю осень, чем зарождающуюся весну. В этом году зима выдалась не холодной, но вот собственное сердце никак не хотело отогреваться. После встречи с Анжелой льда стало еще больше, он словно переполнил всю внутренность, царапая острыми краями незажившие старые раны.

Только у НЕГО этих ран было не меньше, и их большая часть – по ее вине.