Долгий путь в Гридни

Свей шел, не замечая никого вокруг, ноги сами пылили к торговищу на Подоле. В животе призывно заурчало. Он обошел всю площадь, выбирая место, где можно стащить что-нибудь поесть. Площадь жила обычной торговой жизнью, кипела, хотя и не так весело, как раньше. Каждый ремесленник старался сбыть свой товар, но на что ему, Свею, нужны горшки или замки, если у него нет сейчас дома. А торговка горшками уже уговаривала полную женщину, вертевшую сосуд в руках.

– Ты посмотри, какой горшок! В нем зерно будешь хранит целый год, и оно не заплесневеет. Молоко никогда не скиснет, -

– Уж очень дорого ты просишь, – торговалась покупательница.

А Свей смотрел на этих женщин с завистью и думал о том, как хорошо, что у них есть дом, и они могут принести туда этот кувшин и наполнить его молоком. Он проглотил слюну и переключился на ряд, откуда плыли вкусные запахи. Но торговки в этих рядах такие злые, что у мальчика сразу заболело плечо. Он стал искать глазами толпу: там легче поживиться. И вот когда он был уже у цели, осталось взять добычу, его руку сжала стальная клешня. От неожиданности и боли Свей присел и тут же был выдернут из толпы.

– Не бойся. Пойдем в гридницу. Воевода с тобой поговорить хочет, а потом я накормлю тебя, – сказал приветливо уже знакомый гридень.

Свей непонимающе смотрел на громилу и молчал. Злость на него прошла и, видя, что убежать не удастся, послушно побрел рядом.

Он уже заканчивал черпать деревянной ложкой овсяную похлебку, как дверь отворилась и, пригнув седую голову, вошел огромный воин и пробасил:

– А, гость дорогой! Ты ешь, ешь, не отвлекайся.

Он сел напротив, положив широкие ладони на стол, но беспокойные пальцы, красные , толстые, потрескавшиеся, сжимались, и, казалось, никак не могли дотянуться до ладони.

Свей, успокоенный сытой пищей, разомлел. Он еще не знал, зачем его привели сюда, зачем кормят, но понимал, что это неспроста, что от него чего-то хотят. Сжатая пружина внутри не разжималась. В гриднице было душно, несмотря на то что все оконца были распахнуты, и Свей решил: если что, прыгнет в окно – и был таков.

– Садись, садись, хлопец, – сказал седой воин и, ухмыльнувшись, добавил, – Не бойся! Лучше вот скажи, можешь ли ты разговаривать с печенегом на его языке? Сказывали, ты их язык понимаешь, или врут?

– Нет, это правда. Я и понимаю язык поганых, и разговариваю на нем.

– А откуда же ты такой сметливый?

– Из Пирятина мы, что на берегу Сулы стоит. К нам в лавку много разного люда заходило, были и печенеги. Матушка Малуша приказывала слушать, как они говорят и запоминать.

Свей опустил глаза. Он и сам не понял, почему не сказал всей правды и, тряхнув головой, постарался отогнать внезапно возникший перед ним образ красивого печенега с добрыми, веселыми глазами.

– Так, значит, ты не только бегать быстро можешь, но и плаваешь, наверное, хорошо?

– Сулу туда и обратно без отдыха переплывал.

– А под водой долго мог просидеть? – спросил лукаво Ратибор.

– У воеводы Всеслава был лучшим учеником, – с гордостью ответил Свей.

– А Днепр? Как? Переплывешь? Поди, раза в три шире Сулы твоей будет, – поддразнивал его воевода.

– Переплыву, – не сразу ответил отрок. – Только бы поесть малость мне и поспать хорошенько. Тогда точно переплыву.

– Ишь ты, какой рассудительный. Верно говоришь: такому тощему не одолеть Днепр-реку. А как попал в город и где твоя матушка?

Лицо Свея помрачнело, словно туча черная закрыла его от людей, отгородила.

– Не знаю, – коротко ответил он и поджал губы.

Воевода не решился продолжать этот разговор. Воина поразило то достоинство, с которым отрок держался, и чувство симпатии, возникшее в начале их беседы, заметно укрепилось. Одинокий старый воин тяжело вздохнул: его сыночку сейчас было бы столько же лет. Опасно посылать, но другого выхода нет, и, грустно глядя на Свея, воевода сразу приступил к делу:

– Понимаешь, хлопец, дело у меня к тебе есть. Дело добровольное: не захочешь, никто не в обиде. Опасное… так что, – Ратибор замолчал и опять тяжело вздохнул. – Если печенеги пойдут на приступ, все погибнем здесь. Осада – тоже участь тяжелая. Вот если бы нашелся смельчак, который бы сообщил черниговскому воеводе о нашей беде, позвал бы на помощь.

Свей удивленно смотрел на воина.

– Я объясню тебе, сынок, как это сделать, если ты согласен.

– Да, я согласен, -не задумываясь, ответил Свей, и его сердечко бешено заколотилось, когда он услышал в ответ:

– Ну что же, считай это первым поручением, гридень. А жить пока будешь у меня в тереме. Места много, сынок, располагайся.

Глава 5

Удивительна и непредсказуема жизнь. Только несколько часов назад Свей лишь мечтать мог о своем доме, а теперь он лежит на самой настоящей деревянной лежанке, устланной соломой, и рассматривает изумленными и счастливыми глазами самый настоящий добротный потолок, а не звездное небо. Могучий Велес услышал его мольбы, сделал так, что у него теперь есть и дом, и еда, и друзья.

Два дня Свей ел столько, сколько хотел, не замечая, что остальные гридни, повинуясь суровому взгляду Ратибора, прекращали есть задолго до него, облизав свои ложки до блеска.