Долгий путь в лабиринте

Снова было пущено в ход пресс-папье, и, когда Журба явился, комендант приказал накормить и устроить Сашу.

2

Катя Теплова и Саша ночевали в комнатке рядом с кабинетом коменданта. Лежали рядышком на широченном скрипучем топчане и вспоминали о пережитом, временами прерывая беседу, когда комендант очень уж энергично распекал безответного Журбу или колотил по рычагу телефона, пытаясь докричаться до станции...

Саша узнала, что Катюша Теплова - потомственная рыбачка из-под Балаклавы, что родителей ее в восемнадцатом зарубили бандиты и что теперь один-единственный близкий ей человек на всем белом свете - это электрик с минного заградителя "Смелый", который вот уже полгода как не подает о себе вестей, хотя вроде бы жив - видели его люди в матросском десанте у Николаева, потом под Ростовом, потом где-то в Сальских степях...

Слушая подругу, Саша размышляла о своей жизни. Вот и ее разлучила судьба с человеком, который мог стать близким, единственным... Доставив в Киев портфель с драгоценностями, они разъехались. Андрей Шагин получил назначение в особый отдел дивизии, действовавшей на западе Украины. Саше же предстояло пробиваться к родным местам в составе латышского полка... Первой уезжала она. Накануне вечером у них оказалось несколько свободных часов. Устроились на лавочке в каком-то сквере. Больше молчали: в тот последний вечер разговор не клеился.

И писем от него Саша не получала - ни одного письма! Да и откуда было взяться письмам, если ее полк кочевал по лесам и степям, все время в стычках, в боях, и что ни неделя - то новое место базирования, новый адрес!..

Заснули девушки перед рассветом.

Утром Катя Теплова получила назначение в отдел. А Саше под расписку объявили приказ: чекисты, которые в силу военной необходимости покинули свои города, должны вернуться к месту работы.

В этот же день Саша собралась уезжать.

Ее провожали Катя и Журба. Комендант выдал пропуск в порт и записку, по которой Сашу должны были посадить на пароход - тот как раз отправлялся в нужном направлении.

Подруги шли рядом. Журба плелся, поотстав на несколько шагов, неуклюже прижимая к груди вещевой мешок Саши, в котором сейчас находилась связка сушеной тарани и полбуханки хлеба - паек, полученный вЧК.

В порту быстро отыскали нужный причал. Здесь стояла обшарпанная посудина с высокой трубой, пробитой осколками. Из пробоин фонтанчиками выплескивался сизый дым, стекал на палубу и стлался по ней, казалось, крашенная суриком железная палуба раскалена, дымится, вот-вот взорвется и пароходик взлетит к небесам.

- "Демосфен", - с трудом прочитала Катя полустершуюся, в грязных подтеках надпись на скуле парохода.

- Был такой грек, - сказал Журба. - В древности жил.

- Хорош! - продолжала Катя. - Как сядешь на этого "Демосфена", так держись за спасательный круг. Еще лучше - пробки надень, так и сиди.

- На вашем месте, я бы не поехал, - вдруг сказал Журба и покраснел. - Я этот "Демосфен" знаю. Что ни рейс, то авария. На прошлой неделе дал течь, его буксир спасал. Насилу дотянул до берега.

- Глупости, - возразила Саша. - Он еще поплавает, этот дредноут. И потом, я везучая. Словом, за меня не беспокойся. Дай-ка мешок!

Но Журба еще крепче обхватил вещевой мешок гостьи.

- Не уезжайте, - проговорил он и опустил глаза.

- То есть как? - не поняла Саша. - Совсем не уезжать? Здесь остаться?

Журба стал что-то торопливо объяснять, но голос его утонул в реве сирены. К причалу подходил большой транспорт. Вот с высокого корабельного носа швырнули на берег легость - груз с разматывающимся линем. Транспорт стал швартоваться.

- Как не уезжать? - повторила Саша. - Совсем?

- Ну да, - кивнул Журба и сразу стал багровым. - Оставайтесь у нас...

Саша почувствовала, что и сама заливается краской. Вдруг вспомнилось: утром, когда вернулась с Катей из умывальной, на подоконнике обнаружила граненый стакан с водой и в нем - розу. Позже Журба вызвался проводить девушек в столовую и устроил так, что они быстро и сытно позавтракали. А потом он же битый час висел на телефоне, обзванивая десятки людей в порту, пока не выяснил все необходимое о пароходе. И в заключение приволок хлеб и тарань - Саша в спешке забыла, что надо позаботиться о еде на время поездки... Ну и Журба!

Она растерянно смотрела на юношу. А тот вдруг выпустил вещевой мешок, повернулся и быстро пошел назад. И огромный револьвер в нелепой кобуре прыгал и колотился по его тощему боку.

Саша, будто и впрямь в чем-то была виновата, с опаской скосила глаза на подругу. Но Кате было не до нее. Прижав к щекам ладони, она во все глаза смотрела на группу моряков, спускавшихся по трапу с подошедшего транспорта. Вот она стала клониться вперед, сделала шаг к морякам, еще шаг - и вдруг ринулась к одному из них. Высокая, с разметавшимися по плечам черными волосами, в туго перепоясанной солдатским ремнем черной короткой кожанке, надетой поверх цветастого легкого платья, бежала Катя по выщербленным каменным плитам причала.