Долгий путь в лабиринте

Возникла пауза. Кузьмич ждал затаив дыхание. А девушка перекладывала пирожные на витрине, ловко действуя широкой металлической лопаточкой.

— Передадите, когда она вернется, — наконец сказал Кузьмич.

— Обязательно. — Продавщица отложила лопаточку. — А почему вы не в Линце?

— Не понимаю…

— Боже, да вы ничего не знаете! В Линц должен приехать фюрер Адольф Гитлер. Быть может, в эту минуту он уже там и держат речь перед горожанами.

— Но об этом не сообщалось в газетах. — Кузьмич изобразил удивление, растерянность. — Откуда такие сведения?

— Радио! Передавали два раза, — наставительно сказала продавщица. — И многие отправились в Линц. Это совсем недалеко. Поехала и хозяйка. — Она взглянула на часы: — Думаю, фрау Диас уже там. Ее взял с собой полицей-президент. А у него автомобиль — ветер!

…Он расплатился и вышел на улицу. Все так же хлестал дождь с мокрым снегом. Ветер рябил лужи на мостовой. А Кузьмичу было жарко, он расстегнул пуговицы пальто, снял шарф и сунул его в карман.

В городе было два отеля. Он выбрал тот, что был подальше от кондитерской, снял номер.

Некоторое время он лежал на диване, приводя в порядок мысли и собираясь с силами. Потом осмотрелся — походил по этажу, заглянул в холл и пивной зал. Гостиница была маленькая. Судя по всему, большинство комнат пустовало.

Спустя час он вновь появился в кондитерской,

— Понравилось ваше пирожное, — сказал он продавщице. — Дайте еще одно и, конечно, кофе.

— Я знала, что так и будет. Быть может, сразу возьмете две штуки?

— Съел бы все до последней, — проговорил Кузьмич, разглядывая противень, на котором гнездилось множество кремовых свастик. — Но у меня не все ладно с желудком, следует соблюдать режим.

На видном месте лежала переплетенная в белый сафьян книга отзывов. Он раскрыл книгу и сделал шифрованную запись о своем приезде. Он знал: что бы ни случилось, Саша каждый вечер обязательно просматривает эту книгу.

Они встретились на следующий день.

Дождь не переставал, только сделался мельче, крохотными каплями, почти водяной пылью оседал на земле, на шляпках и пальто немногочисленных прохожих, попадавшихся на пути приземистого «опель-кадета». В этот мглистый предвечерний час машина неторопливо катила по пустынным улицам, выбираясь на окраину. Здесь тянулась стена красного кирпича. За стеной было кладбище. Показался прохожий. Мужчина в шляпе и пальто с поднятым воротником шел вдоль стены, опираясь на трость. Машина поравнялась с ним. Остановилась. Oтворилась дверца, мужчина приподнял шляпу и сел в автомобиль, который тотчас тронулся. Со стороны могло бы показаться: вежливый водитель оказал услугу случайно встретившемуся пешеходу.

— Ну, здравствуй, — сказал Кузьмич.

Саша на секунду отняла руку от руля, сжала ладонь товарища. Дорога была скользкая, уже стемнело, и надо было внимательно глядеть вперед.

Кузьмич вздохнул, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.

— Письма от твоих не довез, уничтожил, — сказал он. — Были обстоятельства… Извини, Саша.

Она кивнула.

— Энрико?

— В Вене. Поехал к поставщикам. Вот-вот должен вернуться.

— Понял… Что у тебя стряслось?

Саша рассказала об отравившихся женщинах и о полицейском расследовании.

— Был запрос за океан, — заметил Кузьмич.

Саша быстро повернула голову к собеседнику.

— Ну, что ты! — сказал он. — Все нормально.

Он внимательно выслушал сообщение о контактах с полицей — президентом.

— Чего хочет этот Иост?

— Предложил стать моим компаньоном.

— У него есть деньги?

— Я спросила. Он ушел от прямого ответа… Но у него имеется кое-что более ценное. Иост — дружок Зейсс-Инкварта.

— Что ж, хорошо. Только все равно надо, чтобы он сделал вклад. Настаивай, покажи себя деловым человеком.

— Деловой человек вцепился бы в возможность использовать его связи.

— Жадный деловой человек постарается использовать и его связи, и деньги. Настаивай. Покажи себя жадной. Будет больше ценить.

— Вчера в Линце выступал Гитлер.

— Знаю.

— Там был и Зейсс-Инкварт, Проводил Гитлера на аэродром. Потом они около двух часов беседовали.

— Зейсс-Инкварт и Иост?

— Да. Уединились в ратуше. А я ждала в машине.

— О чем был разговор?

— Не знаю… Кузьмич, президента Микласа уже нет. Теперь Зейсс-Инкварт канцлер и президент. Так сказал Иост.

— Но это противоречит конституции.

— Они плевать хотели на конституцию.

— М-да. — Кузьмич помолчал. — Что говорил Иост, когда вы возвращались сюда?

— Сделал мне свое предложение о компаньонстве. Сказал, что Зейсс-Инкварт сулит ему крупный пост в министерстве безопасности и внутренних дел.

— Тогда зачем ты ему нужна?

— Он делец. Еще неизвестно, как сложится его карьера в министерстве. А здесь верный доход. И немалый. Нарисовал картину того, как мы развернем сеть кондитерских по всей стране.

— Под его высоким покровительством?

— Он так и сказал: «Действуйте смело, дерзко. Я буду вашим ангелом-хранителем».

— Что же, не лишено интереса… Но все равно деньги он должен дать. Требуй. Покажи себя настойчивой, жадной. Такие в его среде ценятся высоко.

— Понимаю.

— Сеть кондитерских по всей Австрии… Может, кое-где и в Германии?