Долгий путь в лабиринте

Конечно, городской ревком и ЧК знали о сложившейся обстановке. Знали, но не могли что-либо изменить. Слишком неравны были силы. Почти все оружие, последние запасы продовольствия, все до единого отряды и группы вооруженных большевиков, даже батальон ЧОН, — все это было отдано фронту. Сейчас городу никто не мог помочь. Красная Армия была далеко — напрягая все силы, сдерживала вооруженные и экипированные пнтервенами войска Колчака и Деникина, корпуса и дивизии немцев и белополяков, американцев и англичан, французов и итальянцев, соединения и части некоторых других держав.

Вот по этой-то причине город, которым за последние два года кроме большевиков попеременно владели войска германского кайзера, меньшевики, эмиссары Петлюры, объединенные отряды французов и греков, многострадальный полуразрушенный город вновь подпал под кровавую пяту врагов, на этот раз — эсеров и белогвардейцев.

Последними из города уходили чекисты. И в час, когда Шагни с горсткой помощников грузил на линейку важнейшие следственные дела и архивные документы, оружие и конфискованные ценности, в тот самый час нарочный из центра, невесть какими путями сумевший прорваться сквозь многочисленные кордоны противника, доставил шифрованный приказ председателя Всеукраинской ЧК Мартына Лациса. Шагину предписывалось немедленно отправить в Киев все отобранное у буржуазии и контрреволюционеров золото, валюту и драгоценности…

Сотрудники уездной ЧК на лодках переплыли реку, углубились в лес. Здесь они разбились на пары и разошлись — у мелких групп было больше шансов прорваться сквозь кольцо врагов и выйти на соединение с Красной Армией.

Шагин проводил всех и только потом, оставшись вдвоем с Сашей, стал прятать архивы УЧК и ценности: тайна, если о ней знают многие, перестает быть тайной…

К тому же у председателя уездной ЧК были и другие причины для соблюдения сугубой осторожности. Последнее время нередко случалось, что срывались операции, казалось бы весьма тщательно подготовленные и спланированные. Последний факт — обыск на квартире врача Белявского. Шагин не сомневался: у врача ценности были — не свои, а главным образом чужие. Так почему же их не обнаружили? Почему стекляшки лежали вместе с золотыми монетами? В случайность не верилось. Тогда, может быть, имелся расчет: чекисты клюнут на липу, дальнейшие поиски проведут менее тщательно? Похоже, что так. Но если принять эту версию, надо идти дальше и признать, что врачу стало известно о предстоящем обыске. Выходит, Белявский знал о секретнейшей операции, которую готовили чекисты? Какая-то чепуха! В этом случае он вынес бы из дома все самое ценное — и дело с концом. Но поступил он по-другому: зачем-то вместе с поддельными ценностями чекистам было отдано и настоящее золото.

Итак, знал врач о предстоящем обыске или нет? В конце концов Шагин стал склоняться к мысли, что для Белявского обыск не явился неожиданностью. Следовательно, он был предупрежден. Но кем? Чекистом? Да, разболтать мог только кто-нибудь из аппарата уездной ЧК.

Чтобы проверить догадки, требовалось время. А его-то уже не было. И, покидая город, Шагин никого не посвятил в свои сомнения…

Яму с мешком быстро забросали землей. Шагин потоптался на ней, утрамбовывая грунт, затем аккуратно уложил на место куски дерна. Саша принесла охапку валежника, разбросала его поверх дерна.

Некоторое время Шагин придирчиво оценивал маскировку тайника. Саша сидела в сторонке и отдыхала.

— Годится, — сказал Шагин. — Ты запомни эти развалины и березки.

— Ладно, — сказала Саша. — Не беспокойся. А теперь неси главный груз.

Шагин помрачнел. Постояв в нерешительности, снова ушел в темноту. Вернувшись, положил возле Саши туго набитый портфель из черной лакированной кожи.

— Тяжелый, — сердито сказал он. — Будет около пуда, а то и больше. Как понесешь — не представлю.

Портфель раскрыли.

— Сокровища Али-Бабы, — усмехнулся Шагин, перебирая бриллиантовые колье и перстни, нитки жемчуга, броши, золотые портсигары, подвески…

— Посиди со мной, Андрюша, — Саша чуточку подвинулась, освобождая удобное место возле ствола березки.

Шагин сел, уперся спиной в деревце, расслабил вытянутые ноги. Было тепло. Сами собой закрылись глаза. Он задремал.

— Андрюша, — вдруг сказала Саша, — будь добр, дай мне твою нижнюю рубаху.

Шагин очнулся. Он будто и не удивился странной просьбе девушки, сбросил пиджак и косоворотку, стащил с плеч желтую бязевую сорочку.

Всю дорогу он только и думал о портфеле с драгоценностями. Что с ними делать? Конечно, конфискат должен быть доставлен по назначению. Но как его пронести? Идти с портфелем по степи в открытую? Ведь на каждом хуторе — банда или агентура бандитов. Тяжелый портфель тотчас привлечет внимание. Их задержат, обыщут — тогда конец… Пожалуй, решение, которое предложила Саша, — единственно правильное. Хоть какие-то шансы на успех…

Между тем Саша, разорвав рубаху на полосы, стала заворачивать в них драгоценности. Шагин помогал ей.

Вскоре работа была закончена и груз плотно уложен в портфель.

— Отвернись, — попросила Саша.