Долго без тебя (СИ)

До появления Мэри и Мюренн он метался по комнате, как тигр в клетке. Новых мыслей не было: он пытался привыкнуть к своим догадкам. Патрик очень надеялся, что это сон, что Мэри сюда не войдет. Вернее войдет и разбудит. Но она не вошла и не разбудила. Вернее вошла, но... Мэри вошла вместе с таинственной гостьей. Мужчина чуть не застонал от досады.

Мюренн, стоя на пороге библиотеки, вся сжалась и пыталась прикрыться. Хотя что там было прикрывать? Свитер был немного мал в груди, а дальше все очень даже ничего: он нигде не задирался, и вырез был нормальным. «Очень даже ничего... Чего! Именно чего!» Ее длинные густые волосы сейчас не были спутанными, не были тусклыми от соленой морской воды. Ее волосы сейчас мягкими волнами падали ниже талии. Они были, как огонь. Они стекали по ее фигуре, как расплавленный металл. Цвет лица был еще бледным, но на щеках появился зародыш румянца. А Патрик стоял и рассматривал ее с приоткрытым ртом. Только миссис Макгир сдерживала улыбку.

– Мэри, мы сначала позавтракаем. А потом прогуляемся. – «Что она ест на завтрак? Надо что-нибудь попроще, наверное. Кофе она вряд ли пьет... Она его и не пробовала, скорее всего, ни разу. Бароны, простолюдины и все дела... Это еще до Колумба, кажется...» – Приготовь чай, омлет, бекон и так далее... Бутерброды, наверное. Я не знаю! Мне кофе. Накрой в малой столовой.

– Хорошо, Патрик. Я только...

– Мэри, я разберусь, – нетерпеливо перебил мужчина. Та же только кивнула и вышла.

Некоторое время в библиотеке было совсем тихо. Пат невидящим взглядом уставился в пол и безрезультатно пытался привести в порядок свои мысли, которые разбегались, как тараканы. Зачем он сюда пригласил девушку, ему было непонятно. Во всяком случае, пока мужчина еще не решился высказать свои предположения: чувствоать себя идиотом – одно, а вот выставлять себя идиотом...

Когда Патрик более или менее собрался с мыслями, девушка же уже не стояла и не жалась возле двери. Она, как завороженная, рассматривала библиотеку. Восхищенный взгляд широко раскрытых глаз переходил от одного стеллажа к другому, у нее даже рот приоткрылся.

– Столько книг! – В ее голосе было столько благоговения и в то же время удивления! Ее глаза были размером с блюдца, переливающиеся разными цветами блюдца. – Даже у нашего англичанина столько нет! И в церкви тоже!

– Это все собиралось долгое время. Очень долгое. Сколько вам лет?

Девушка покраснела. «Неужели и тогда свой возраст скрывали? На вид ей лет... года двадцать три. Двадцать пять самое большее.»

– Я сама отказалась идти замуж. – В голосе отчетливо слышалось напряжение. Что он почувствовал? Он как-то и не задумывался, что она может быть замужем: «А ведь тогда, действительно, лет с пятнадцати замуж выходили...»

– Я не про это спрашиваю. Если тебя будут разыскивать... Мне нужно знать сколько тебе лет.

– Искать? Кто меня будет искать? Ох! Моя лошадь, наверное, домой сама вернулась! – «Лошадь... Бароны... Простолюдины... Рыцари...» – Мне двадцать три. – «А я угадал!» – Патрик улыбнулся. Мюренн же только еще больше нахмурилась. «Идиот. Какая вообще разница: угадал или нет?»

– Вы думаете, что вас сейчас не будут искать?

– А вы ищете кого-нибудь если во время шторма лошадь прибежала одна? – «Действительно, Пат, если лошадь одна... Конечно ищем!»

– Вообще-то, да! И вас, я думаю, будут искать ваши родители...

– У меня нет родителей. Меня вырастила старуха Винни. Она и научила меня всему. Жаль только читать не умела... – В голосе девушки слышалась очень сильная тоска и грусть, сожаление. А широко раскрытые глаза продолжали разглядывать высокие стеллажи с книгами. – А у вас так много книг. Вы умеете читать? – «Ну, если тебе, Патрик, надо было больше доказательств…» Но мужчине было как-то неудобно отвечать на этот вопрос, не по себе.

– Хм… – Он откашлялся. – Да, я умею читать.

У девушки загорелись глаза. В них появилось искренне восхищение.

– Это, наверное, прекрасно! А вы знаете латинский?

– Нет, латинским сейчас, наверное, пользуются только врачи и священники, историки еще. Но я знаю другие языки.

– Правда!? А какие?

Патрик снова почувствовал себя неуютно. «Почувствуешь тут себя уютно, если мной восхищаются за знания, которые я считаю само собой разумеющимися! Представить только, что несколько веков назад время мерили горящими свечами! Что взрослый человек даже понятия не имеет, как складываются буквы в слова! Когда тебе четыре года и ты действительно этого понятия не имеешь... Да детям тогда и все равно! Они не задумываются над этим. Но когда тебе за двадцать… Каково это, не уметь читать?»

– Французский и испанский, – ответил он смущенно.

– А вы можете научить меня читать? – «Что ей ответить? Я даже не знаю на сколько она тут задержится...»

– Хм… Я попробую. Просто я не учитель.

– А кто вы? – «Для нее моя профессия вообще пыль…»

– Я…

– Это, наверное, глупый вопрос. Вы землевладелец.