Долго без тебя

Мюренн вообще обратила внимание, что, несмотря на всю его образованность и начитанность, главным его достоинством, или даже даром были вдохновение и восторг. И он ими делился со всеми, всеми, кто попадался на его пути. В этом было что-то от волшебства, иначе не скажешь. Мюренн О’Кифф даже не была бы удивлена, окажись ее спаситель волшебником. Она до сих пор с удивлением вспоминала, как Пат разговаривал с сыном миссис Брэди: юноша тогда изменился прямо на глазах, в нем будто тоже загорелся свет. Вся его потерянность и унылость из-за проигрыша на турнире — это единственное, что поняла Мюренн, все остальные слова Мирны Брэди показались ей полной чушью — развеялись в миг. И «бедный мальчик» тут же расцвел.

«Бедный мальчик», — Мюренн едва сдержала смех при этом определении. Роннану Брэди было «всего» пятнадцать. Во всяком случае, так говорила его мать Мирна. И на взгляд девушки он уже был взрослым мужчиной, хотя так сразу на вид и не скажешь. «Откормить бы его, что ли? И с мечом почаще бы ему тренироваться,» — именно это подумала гостья из прошлого едва увидела тощего, как жердь, хотя и довольно высокого юношу…

Девушка наконец-то узнала, кто такая мисс. Вернее выяснилось, что это обращение ко всем незамужним женщинам. Поэтому теперь, вспоминая, как она злилась на Патрика и Мэри за это обращение, ей было и смешно, и стыдно.

О'Браен сейчас разговаривал на каком-то совсем непонятном языке. Его ярко-голубые глаза то расширялись, то становились обычными, а потом вскакивал со стула и ходил перед этой доской взад-вперед и грозно что-то говорил. И ни с того ни с сего начинал смеяться.

«Какой же Пат красивый. Почему я решила, что он похож на люцифера? Он ведь хороший. Я, наверное, была не в своем уме».

Мужчина резко взмахнул рукой и стал что-то громко и недовольно доказывать. Привычным жестом взъерошил волосы — эта его привычка забавляла Мюренн больше остальных: густые черные волосы становились дыбом, глаза горели, как драгоценные камни в перстнях знатных вельмож — и замер, глубоко вдохнул, что-то пробормотал и снова широко улыбнулся. В первый раз, когда девушка наблюдала за вот такими действиями, она еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. Но Патрик сказал, что это все слышно тем, кто с ним говорит.

А вот голоса, доносившиеся из ящиков рядом со столом, улыбку совсем не вызывали. Они настораживали: это не укладывалось в ее голове. «Как такое возможно?» Слышался и благодушный смех. Но все равно было как-то не по себе.

Очередная видеоконференция закончилась. Пат оторвал взгляд от «странной доски».

— Ты прочитала то, что я тебе говорил? — «Он еще строже, чем старуха Винни», — улыбнулась про себя Мюренн.

— Да.

— И что ты прочитала?

— Историю про первую умную голову.

— А почему не всю сказку?

Девушка улыбнулась:

— Мне было совсем смешно. И я боялась, что буду тебе мешать.

— Пошли в сад. Там мне почитаешь вслух.

Патрик с улыбкой слушал свою любимую с детства сказку. В исполнении Мюренн она была… Мужчина старался сдерживать смех, девушка уже почти не путалась в буквах. Слова целиком она еще не воспроизводила, но уже понимала, о чем читает. Все гораздо сложнее было с произношением. Ее сильный журчащий акцент делал ирландский в ее исполнении больше похожим на французский. «Хотя нет. На французский это тоже не похоже.»

— Ты меня совсем не слушаешь! — Гостья подозрительно сощурилась: — Чем закончилась сказка? — Пат невинно улыбнулся.

— Он женился на своей невесте.

Мюренн забавно насупилась:

— Ты знал, чем она закончится.

— Зато я забыл третью историю про луну.

— Честно?

— Честно. Я помнил только про брюки и корову.

Девушка некоторое время молчала, а потом кивнула.

— Пошли в дом, а то я совсем замерзла. Ветер с каждым днем все холоднее.

«Какой же я идиот!»

Два часа спустя вся компания в составе Патрика, Мэри и Мюренн приехала в Уэксфорд.

— Вы сами знаете, что нужно, тут я вам не помощник. Меня дергайте на кассе. — И только услышав в ответ молчание, мужчина обернулся: спутницы его так и не отошли от машины ни на шаг. Мэри держала девушку за руку, Мюренн в свою очередь так крепко сжимала руку женщины, что та уже побелела. Вся непринужденность и веселье очаровательной путешественницы развеялись, как прах по ветру. Настороженный взгляд метался со стороны в сторону, она была похожа на кошку перед сворой собак. — Что случилось?

— Я думаю, она напугана.

— Мюренн! — Девушка осторожно глянула на Патрика, тот взял ее за руку. — Все хорошо. Слышишь?

— Я не напугана. — Это упрямое выражение вызвало улыбку: «Она скорее себе руку отрежет, нежели признается, что ей страшно». — Что это за место такое? В горле першит от этого воздуха. Даже дышать больно. И людей, как муравьев. Я никогда столько не видела в одном месте!

— Это город. В городах живет гораздо больше людей, чем в деревне.

— В ночной чаще ориентироваться легче, чем в этой суматохе. Куда они все идут? Как они еще не потерялись?!