Долго без тебя

«Это я как-то не продумал». Мужчина достал из кошелька визитку, дописал туда номер сотового Мэри, адрес дома, и еще несколько своих номеров, которых в рабочей визитке не было. На обратной стороне он написал просьбу позвонить, если что-то случится.

— Вот, держи это. Если ты потеряешься. Подойди к кому-нибудь в черном костюме. Видишь, все, кто здесь работает, одеты в черный костюм, а сбоку прикреплен белый цветок. — Мюренн кивнула. — Вот, подойдешь к ним, и отдашь мою визитку.

— Что отдать?

— Вот эту бумажку. Только потом забери ее назад.

— Хорошо.

Более утомительного и долгого дня у Мюренн еще не было. Даже, когда она принимала близнецов у Кэти О’Келли, было легче, хотя девушка тогда два дня солнца не видела: слишком уж тяжелые роды были.

«Я, наверное, за всю жизнь столько раз не одевалась!»

И все-таки ее больше всего поразило количество людей. Вместе с отцом Гаем она бывала в городе два раза, тогда еще Винни была жива. Люди сновали туда-сюда, даже глаза разбегались, но сегодня… А вонь? Горло до сих пор першило, и привкус во рту остался неприятный.

— Мэри, как там люди живут? — Она удивленно покачала головой: — Я полагала, что в наших городах такая сильная вонь из-за сточных канав, но тут не было ни одной… — Экономка усмехнулась:

— Уж чего-чего, а сточных канав хватает в Уэксфорде. Правда, это не совсем канавы. Вернее совсем не канавы. Это трубы и они идут под землей.

— Так сразу и не скажешь, что лучше: дышать запахом сточных канав или этим… воздухом. От того глаза так не слезились и горло не першило.

— Горожане уже привыкли и даже не чувствуют этого запаха.

— А разве можно к этому привыкнуть?

— Можно. Привыкнуть ко всему можно. Ты, например, очень ловко уже управляешься со столовыми приборами…

— И все-таки у меня в голове это не укладывается.

— Главное, что у нас здесь свежо. — Женщина окинула взглядом множество пакетов: — Еще раз все примеришь или сразу все по шкафам разложим?

— Снова? Нет уж! Я очень благодарна вам с Патриком, но у меня совсем нет сил! Я за всю свою жизнь столько не одевалась и раздевалась, а уж тем более в один день. Давай я после ужина разберу?

Патрик сверлил насупленным взглядом стену библиотеки уже добрую четверть часа. Мужчина был крайне недоволен собой. Ему было стыдно, он был смущен, он был удивлен. Да и как тут было не удивиться? Единственный раз, когда Пат видел Мюренн в юбке — в тот день, когда нашел ее. Юбка та была до пят, жутко воняла, и ему вообще было не до нее. Даже нагота девушки его в то утро не тронула ни капли. Но сегодня… сегодня он превзошел самого себя по части непристойных мыслей.

«Как Мэри удалось уговорить ее примерить то платье? И, главное, почему она не смутилась? Даже капли румянца на щеках не обнаружилось! А ведь тогда женщины щиколотки даже своему жениху до первой брачной ночи не показывали! Лучше бы она и дальше свои щиколотки скрывала». А разве нет?

Платье открывало ноги до колена, юбка была широкой, но из очень тонкой и мягкой ткани, отчего так и льнула к телу. Красный вызывающий цвет, несмотря на рыжие локоны, удивительно ей шел. Это зрелище ему до сих пор не давало покоя.

А как он разозлился? За это ему тоже было стыдно! Еще бы! Разве это нормально злится на всех подряд? Заинтересованные взгляды в сторону девушки его нервировали. Он искренне полагал, что в нем взыграл инстинкт защитника. Но собственная реакция на новый облик Мюренн, явно противоречила этому.

Патрик О’Браен был крайне не доволен своим поведением. Неуместный вопрос постоянно крутился в его голове: «На ней были чулки или колготки?» Он с силой ударил кулаком по тяжелому столу и, беззвучно выругавшись, взялся за работу.

А вот Мэри Макгир в последние дни была довольна как никогда. И ей с трудом удавалось скрыть свое довольство. События последних недель не просто ее удивили, они ее шокировали. Но, как когда-то говорила ее мать Дженифер Макгир, нет ничего невозможного. А может быть, это просто возраст или что-нибудь еще… Поэтому смирилась с происходящим женщина гораздо быстрее Патрика и Мюренн. А когда жизнь вошла в более или менее нормальную колею и вовсе была довольна, очень довольна. Потому что не было на ее памяти еще ни одной девушки, на которую бы ее воспитанник смотрел так же, как на Мюренн.

В свое время его страстные и восхищенные взоры на Дженет О’Нейл, с которой он приезжал на День святого Патрика в первый год после окончания университета, зародили в Мэри надежду, что скоро в доме будет свадьба, однако эта надежда не оправдалась. Бывали и другие особы, но в его глазах не было и половины того восторга, который вызывала Дженет. А сейчас забавная необразованная, как она себя называет, гостья из прошлого захватила внимание Патрика, даже больше, чем его драгоценные проекты, с которыми тот обычно носится, как мамочки-наседки с младенцами. И все-таки, не вспомнил о них даже, когда Мюренн слегла с лихорадкой.