Долго и счастливо

Мне хотелось, чтобы музыка смолкла, чтобы все вокруг исчезло. Но желания редко исполняются, и в этом я была права.

– Я не нужна тебе. Ничто никогда не будет так же прекрасно, как то, что у меня уже было. И мне никогда не стать такой, как раньше.

– Луна, – он попытался взять меня за руку, но я вновь отстранилась, – не говори так!

– Пора идти, – еле сдерживая эмоции, выпалила я. – Мне уже нужно быть в другом месте.

Какое-то время Эмброуз просто смотрел на меня, пока в моей голове проносились различные варианты того, что могло бы произойти и какие двери могли бы открыться в будущее. Только это все не имело значения.

– Хорошо, иди, – сказал он, – но знай, что я сказал Джилли правду о своих чувствах. И для меня ничего не изменилось.

Наверное, это классно. А вот я никогда и ни на что не могла рассчитывать, зная, как легко все может измениться прямо перед твоим носом.

Я не помнила, как выбралась с танцпола, как шагала по траве, вышла за калитку и очутилась у своей машины. Меня всегда интересовало, почему люди уходят рано со свадьбы, не остаются до конца. У каждого есть на это свои причины, такие же разные, как отпечатки пальцев и черты лица. И можно сколько угодно строить догадки, но так и не узнать истины. Однако я не сомневалась, что, когда уходила в одиночестве, никто не провожал меня взглядом.

Глава 24

Все к лучшему – я в этом не сомневалась.

– Будешь его есть? – спросил Бен, кивая на последний пончик на моей тарелке.

И это был вполне обычный жест, подтверждавший не только то, что у него бездонный желудок, но и то, что мы часто едим вместе. Удивительно, сколько всего может произойти за три недели. И наши отношения развивались вполне нормально, как и должны были.

– Ешь, – сказала я, двигая к нему тарелку.

Он ухмыльнулся, затем подхватил пончик и откусил небольшой кусок.

– В тот день, когда ты не разрешишь мне доесть свою еду, я пойму, что между нами все кончено.

– Только поэтому? – удивилась я. – Неужели пропустишь все остальные намеки?

– Я прекрасно понимаю язык еды, – объяснил он и сделал глоток чая со льдом, – как и все остальные твердолобые парни. Зато мы упускаем другие, вполне понятные другим сигналы.

Упорство – еще одна наша фишка, ведь именно благодаря ей Бен фактически заставил меня пойти с ним на свидание. Да, у нас уже была история, которая объединяла: тот семестр, проведенный за соседними партами на «Западных цивилизациях», дружеская болтовня на свадьбе Элинор Лин, затем несколько попыток встретиться, которые срывались из-за его или моих проблем. И, наконец, однажды вечером он увидел, как я еду домой, поэтому развернулся и ехал за мной до следующего перекрестка, где написал сообщение, пригласив на пиццу. Я согласилась, мы вместе поели, а потом поцеловались и… ну, мы оказались здесь.

Это хорошая история, которую можно кому-то рассказать, но мне не удавалось игнорировать крошечные трещинки в ее фундаменте, заметные только мне. Например, то, что в голове я все еще прокручивала слова Эмброуза, сказанные им на свадьбе Роджера и Майи. И когда в тот вечер получила сообщение от Бена, сначала напечатала «нет» и только потом поняла, что он стоит за мной на светофоре. Конечно, мелкие детали не всегда портят результат, а именно он имел значение. Ведь мы с Беном все-таки отправились есть пиццу, и в дальнейшем все развивалось нормально. Никакой мгновенной неприязни, утаскивания за руку с парковки или кражи собак и другого раздражающего поведения, ни одного странного пари или секрета, который скрывался бы слишком долго. Если сравнить наши с Беном отношения со свадьбой, то она проходила бы просто прекрасно, без неожиданностей или каких-то серьезных проблем. А вот то, что было между мной и Эмброузом, больше напоминало катастрофу.

Так что да, все к лучшему. Особенно то, что мне не приходится переживать из-за свиданий с другими людьми, потому что я выиграла пари. Хотя это сложно назвать победой. Случившемуся вообще трудно подобрать название.

– У тебя пенка на носу, – сказал Бен, вытаскивая из кармана телефон. – Ты такая милая. Подожди, я тебя сфоткаю.

Я заставила себя улыбнуться и устроилась поудобнее напротив него, уставившись на крошечную камеру. Бену очень нравилось выкладывать наши фотки в соцсети. Когда я впервые захотела просмотреть его страницу, то даже слегка занервничала, увидев, сколько там моих фото. Но теперь мне казалось это милым, по крайней мере, большую часть времени.

– Боже, – убрав телефон обратно в карман, простонал он, когда я по привычке посмотрела на часы, хотя мне никуда не надо было торопиться, – эта женщина не замолкает! Она действительно считает, что нам нужно знать результаты ее анализов?

Я оглянулась через плечо на «телефонистку» за соседним столиком, которая рассказывала кому-то о «назначенных врачом обследовании и анализах, не предвещавших ничего хорошего». Видимо, я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не замечала ее до этого момента.

– Она всегда такая, – сказала я. – Думаю, для нее это что-то вроде терапии.

– Делиться подробностями своей личной жизни со всеми, кто покупает кофе?