Долго и счастливо

Маша проводила взглядом Красовского и тяжко вздохнула. Если человек дурак, то это надолго, скорей всего, навсегда. Ну да ей-то что? Юрисконсульт приехал? Приехал. Пусть зарплату отрабатывает. Это теперь не Машина забота. Она, пожалуй, начнет опять отдыхать. «А вот пойду-ка я прогуляюсь», – Маша встала, заправила за ухо свисающую на лоб прядь и неторопливо направилась в сторону выхода, где за стеклянными дверями ослепительно сияло бодрое турецкое солнце. Она подставила ему лицо и зажмурилась. Ах, как хорошо! «Я просто прогуляюсь», – опять уверила сама себя Маша, хотя уже видела, что ноги несут ее к дорожке, ведущей в соседний отель, и обреченно вздохнула: «Ну что ты будешь делать? Проклятая наследственность». Поняв, что бороться с собой бесполезно, она толкнула латунную ручку застекленных дверей.

Пройдя холл, она сразу направилась в бар. Присев за стойку и заказав кофе, Маша вытащила из сумки фотографию, вернее, ее отсканированную копию и предъявила бармену. Тот вгляделся в изображение и покачал головой. Копию фото она сделала сразу после того, как нашла ее в номере у Павла. К услугам дорогих гостей в отеле были и компьютер, и сканер, и принтер – очень удобно. А вот Красовский даже не поинтересовался фотографиями, хотя Маша сказала, что это было основным поводом для ареста Павла. Про то, что у нее имеется копия одной из них, Маша даже заикнуться не успела. Красовский, такое впечатление, что и разговаривал-то с ней через силу, едва выслушал и ушел, и корчил из себя при этом великого адвоката. Ну и бог с ним. Если ей повезет, она все узнает сама.

И да, ей повезло. Молодой служащий, убиравший на улице посуду со столов, энергично закивал головой. Маша поощрила его энтузиазм материально, и тот с улыбкой на смуглом лице поведал, что видел женщину на фотографии – она сидела в баре с каким-то мужчиной. Пробыли они там не долго, выпили по паре бокалов мартини и ушли. Больше он их не видел. Мужчина по виду русский. Вроде живет в этом отеле, но точно он не знает. Описание его Маше ничего не сказало: обычный рост, обычное лицо, никаких запоминающихся примет парень не заметил или не запомнил. Ну хоть что-то. Значит, был у Яны знакомый, не могла она так просто уйти на целый день, значит, было куда, вернее, к кому.

Маша вышла к пляжу и побрела по песку, который сразу же забился в обувь, натирая ступни. Пришлось остановиться и расстегнуть ремешки босоножек. Под зонтиками тут и там наслаждались солнечными ваннами беззаботные отдыхающие в основном соотечественники. То и дело до Маши долетали взрывы гомерического хохота, вперемешку с непереводимыми идиоматическими выражениями. Совсем рядом раздался знакомо-чмокающий звук вскрывающейся банки с пивом. Маша сглотнула слюну. Пиво она не любила, но иногда под соленую рыбку с папой на даче…у-у-у! Как ей захотелось пивка – холодного, шипучего, пусть даже и какой-нибудь банальной Балтики…

– Эй! Давай к нам! – услышала Маша. Какой-то бравый дядька с пузцом махал ей зажатой в руке банкой. Пиво выплескивалось, стекало по руке, по толстенному золотому браслету.

Маша заскакала на одной ноге прочь – противный ремешок никак не хотел сниматься – не удержалась и плюхнулась на пятую точку. Со стороны любителей пива раздалось громкое ржание. Маша покраснела, хотя чего уж так было реагировать на придурков? Рядом послышался шорох и кто-то, протянув руку, помог ей встать с песка. Маша подняла глаза и увидела неизменную улыбку.

– Вы в порядке, мадам? – спросил молодой человек в бейсболке с логотипом отеля. На груди у него болталась камера, через плечо висел ремень кофра. Пляжный фотограф.

– Да, – кивнула Маша. Решение пришло моментально. – Я ищу свою подругу. Вы не видели ее? – спросила она, доставая из сумки снимок. И потому как блеснули глаза фотографа и едва неуловимому возгласу удивления, который он не сумел подавить, она поняла – богиня Фортуна, или кто там у них покровительствует начинающим детективам, вдруг повернулась к ней анфас.

Глава 8

Садык Олиб почти дописал свой отчет, хотя и сомневался, что он теперь ему пригодится, по крайней мере, в таком виде. Дело убитой русской туристки оказалось не совсем таким простым, как ему показалось вначале. Но начальство могло вызвать его в любой момент и у него, инспектора Олиба, должно быть прикрытие. И он его написал. А его догадки (ведь это пока только догадки и предположения), к делу не подошьешь.