Долго и счастливо (ЛП)

— Полиция не нашла других. На данный момент он единственный обвиняемый.

— Подожди, — говорю я снова, направляясь к лестнице. — Я тоже пойду.

— И я, — говорит Эдвард.

— Абсолютно точно нет, — королева и я говорим одновременно. Краткий шок на лице Эдварда заставляет меня захотеть смеяться, но нынешняя ситуация требует от меня оставаться серьезной. — Эдвард, отпусти меня. В конце концов, у меня больше опыта работы с Союзом, чем у тебя. Кроме того, я никогда не прощу тебя, если ты причинишь своей ноге больший вред, поднимаясь по лестнице.

— Кэт правильно говорит, — глаза королевы мерцают, несмотря на катастрофу, которая только что произошла.

Нас двое против него одного, Эдвард протягивает мне руку, на его лице выражение смирения.

— Скажи отцу, что ты меня представляешь.

В приемной палате король выглядит в ярости. Это такая же холодная ярость, которая пылала в Эдварде, когда он узнал, что в меня стреляли. Обычная уверенность Лиама исчезла, он стоит перед королем, опустив взгляд в землю.

— Кэтрин… — король удивляется, когда видит меня. — Что ты здесь делаешь? Где мой сын?

— Когда он был в парламенте, картина упала на его левую ногу, и врач сказал ему, что он не может пока ходить. И вот я на его месте. В любом случае я лучший кандидат, потому что была на собраниях Союза против аристократов. И его я тоже знаю, — указываю на Лиама. — Эдвард познакомил нас во время нашего медового месяца, и позже он был назначен одним из учителей в «Принцесс-колледже».

Король пару мгновений смотрит на меня, в его взгляде есть недоверие, за которым следует благодарность. Но все, что он делает, это поворачивается к Лиаму. В конце концов, есть более важные вещи, которые нужно решить.

— Лиам Чарингфорд. Так ты мне отплатил, после всего, что я сделал для тебя и твоего дедушки?

Лиам молчит. Интересно, что происходит в его голове. Он раскаивается или думает, что бомбежки было недостаточно?

Король опускает кулак на золотую с серебром ручку своего кресла.

— Ты искренне полагаешь, что бомбежка парламента могла бы заставить нас принять ваши требования?

— Ваше Величество, — говорю я, чувствуя, что его ярость мешает ему мыслить четко. — Я видела, как собирались толпы, когда Союз проводил публичные лекции и выступления. Вместо того, чтобы обвинять его в катастрофе, возможно, мы могли бы лучше использовать ваше время, пытаясь убедиться, что подобное событие не повторится.

Король смотрит на меня с удивлением и раздражением. Я думаю, он не привык, чтобы молодая женщина говорила ему, что ему лучше делать, когда речь заходит о повстанцах. Но я должна отдать ему должное, он не кричит на меня за дерзость, он на самом деле делает попытку успокоиться и восстановить самообладание.

— Он единственный член Союза, которого поймала полиция?

Киваю.

— Чарли Куинн, лидер «Союза простолюдинов за отмену привилегий аристократов», пока не найден.

Король Леон скрещивает руки и смотрит на Лиама.

— Где Куинн?

— Я понятия не имею, Ваше Величество, — голос Лиама низкий. — Я не соглашался с его планом в начале, он заверил меня, что целью не было убийство, просто предупредить депутатов, мы серьезно считаем, что недостатки в нашей системе должны быть исправлены. Если бы я знал… о последствиях, я бы попытался остановить его, — его голова опускается. — Я никогда не хотел навредить Эдварду.

Повисает длинная пауза. Бросаю взгляд на короля, который тяжело дышит.

Король стучит пальцами по коленям.

— Я не председательствую в суде, не могу дать никаких гарантий относительно решения судьи. Однако я дам королевское помилование, которое, несомненно, уменьшит ваш приговор, если вы согласитесь с этими условиями: вы убедите Куинна сдаться, и в будущем больше не повторять актов насилия.

Лиам сглатывает.

— Я мог бы попробовать, но…

— Этого недостаточно, — говорю я. — Общественность может осудить взрыв, но их воспоминания недолговечны. Если выпадет другая суровая зима, или если Августин будет свергнут, люди снова будут склонны к радикальным действиям. Должно быть сделано что-то, чтобы заверить людей, что к ним будут относиться справедливо, и мы отличаемся от императора Морин.

— Очень хорошо, — король встает. — Не могу отменить пэрство — я должен чтить титулы, которые были присвоены их предкам, но я подпишу общенациональное провозглашение, заявляя, что все будущие депутаты будут выбираться народом.

Лиам смотрит вверх. Я глубоко вдыхаю. Король даже не обсуждал со своими министрами, имеет ли он власть разогнать нынешних депутатов в парламенте?

— У Вас есть мое слово как вашего государя, Лиам Чарингфорд — говорит король, и я могу сказать, от кого Эдвард получил свой властный тон и манеру вести себя. — Согласны ли вы с этой договоренностью, или я должен просить столичную полицию иметь дело с вами напрямую?

Лиам кланяется.

— Я согласен.

После того, как Лиама провожают из приемной палаты, король обращается ко мне.

— Теперь, Кэтрин. Как мы реализуем эту систему голосования?

Глава 47

Кэт